Доллар будет падать или расти в 2018 году: почему курс доллара продолжает расти — РБК

Почему Узбекистан является одним из самых перспективных телеком-рынков на постсоветском пространстве

Shutterstock

Благодаря демографическому потенциалу и слабой насыщенности Узбекистан является одним из самых перспективных телеком-рынков на постсоветском пространстве. Руководство страны, которое в последние годы взяло курс на форсированное построение цифровой экономики, задалось целью обеспечить стопроцентный доступ населения к широкополосному интернету и мобильной связи.

Движение вперед тормозят непоспевающая за потреблением инфраструктура, территориальное неравенство, дефицит иностранных инвестиций, государственный квазимонополизм. Многие системные проблемы сектора усугубил ковид.

Постковидный синдром

Региональный рынок телекоммуникационных услуг только начинает приходить в себя после пандемии, но пока далек от восстановления. Выручка компаний снизилась на 3,2% в 2020-м и на 2,9% в 2021-м. По прогнозам Statista, в ближайшую пятилетку снижение продолжится, но более скромными темпами – на 0,3% ежегодно. На этом фоне потребительские траты на связь, интернет и платное телевидение сократились на 5,7% в 2020-м, однако, уже в следующем году отыграли падение (+9,7%) и в краткосрочной перспективе будут увеличиваться в среднем на 7% ежегодно.

Падение покупательной способности населения, сокращение экономической активности и закрытие границ стали испытанием и для узбекистанского телекома. Самым болезненным оказался 2021 год, когда выручка предприятий упала сразу на 8% в сравнении с 2020-м. В ближайшие пять лет «медвежий» тренд сохранится, и темпы снижения прогнозируются вдвое выше региональных – 0,6% в год.

Лидером падения как в абсолютном выражении, так и относительно других сегментов рынка остается мобильная телефония. С начала пандемии выручка от услуг сотовой связи проседала в среднем на 11% в год, а ее доля в общем телекоммуникационном «котле» сократилась с 44% в 2021-м до 37% в 2021 году. Болезненным ударом для местных операторов стало схлопывание рынка мобильного роуминга. По подсчетам специалистов из Центра экономических исследований и реформ (ЦЭИР), они недополучили по меньшей мере 6 млн долларов от услуг роуминга только за один месяц карантина.
Ковид ускорил отказ от сотовой связи в пользу интернета, который происходит во всем мире.

Ожидается, что к 2027 году на связь будет приходиться около четверти рынка, тогда как мобильный трафик будет генерировать около половины всей выручки сектора. Хорошие перспективы у проводного интернета, который в отличие от других сегментов начал расти уже в первый постковидный год. Спустя пять лет, по прогнозу Statista, его доля сравняется с показателем мобильной связи.

Человеческий фактор

Центральная Азия как развивающийся регион обладает важным для развития телекоммуникационного рынка преимуществом. Это быстрорастущее население, представленное главным образом молодежью – самыми активными потребителями цифровых услуг. Согласно расчетам Statista, число интернет-пользователей в регионе к 2028 году увеличится на 10,1 млн человек (+19,16 %), а уровень проникновения вырастет с 70 до 75%.

Экономики Центральной Азии не одинаковы по демографическому потенциалу. У Узбекистана самое многочисленное население, обеспечивающее почти половину регионального естественного прироста. На руку стране играет и ее сравнительная густонаселенность. Плотность населения в РУз составляет 77,6 чел./кв. км против 34,1/кв. км в Кыргызстане и 7,2/кв. км в Казахстане.

Поэтому затраты на развитие оптоволоконных коммуникаций в Узбекистане ниже, чем у соседей по региону. Это дает основание экспертам Всемирного банка предположить, что проникновение широкополосной связи может быть достигнуто за счет стратегического внедрения дополнительных сетей фиксированной и мобильной широкополосной связи.

Крепкий середнячок

Узбекистан занимает второе место в Центральной Азии по проникновению интернета, уступая первенство Казахстану. Согласно отчету Digital 2022, на начало прошлого года к глобальной паутине было подключено около 24,05 млн жителей республики, или 70,4% населения. По данным Министерства по развитию информационных технологий и коммуникаций (МИТК), число интернет-пользователей за прошлый год выросло на 10% и достигло 27,2 млн человек. В то же время страна лидирует в регионе по проникновению фиксированного широкополосного доступа с показателем 16,1%, по оценкам Международного союза электросвязи (ITU).

Хорошую динамику демонстрирует развитие оптоволоконной сети, которая на данный момент является наиболее совершенной инфраструктурой для скоростной передачи данных. Начиная с 2018 года протяженность волоконно-оптических линий связи увеличивается в среднем на 54% ежегодно.

Мобильные сети покрывают около 79% территории Узбекистана. Меньше только у Таджикистана – 77% (данные по Туркменистану отсутствуют). По уровню проникновения сотовой связи страна в начале прошлого года также сильно отставала от большинства соседей, опережая только Туркменистан. На 34,16 млн населения приходилось 25,59 млн подключений, что составляет 86,6%. В Кыргызстане этот показатель равен 158,8%, а в Казахстане – 127,9%. Широкополосное соединение составляет 81,3% от общего числа мобильных подключений. Это второй результат в регионе после Казахстана. МИТК, которое считает проникновение не по SIM-картам, а по физическим пользователям, определяет абонентскую базу мобильных операторов в 33 млн человек (+13% за год).

О скорости

Internet Accessibility Index, измеряющий соотношение скорости и стоимости интернета, отводит Узбекистану 113-е место из 164 стран. В Центральной Азии это второй результат после Казахстана, который расположился на 55-й позиции. По данным Speedtest, по состоянию на декабрь 2022 года Узбекистан занимает 122-е место в мире и третье в Центральной Азии по скорости загрузки мобильного интернета с медианным значением 13,95 Mbps, пропуская вперед Казахстан и Кыргызстан. За год республика опустилась в этом рейтинге на семь позиций.

В рейтинге Mobile Connectivity Index, который дает комплексную оценку состояния мобильной связи по параметрам инфраструктуры, доступности, потребительской готовности, контента и сервиса, РУз также уступает обоим соседям по всем позициям.

Зато по скорости стационарного широкополосного интернета Узбекистан проигрывает в регионе только Кыргызстану, а в мире занимает 89-е место, поднявшись с декабря 2021-го на одну ступень вверх с медианным значением 45,03 Mbps.

Еще один полезный индикатор «шустрости» интернета – средняя скорость загрузки фильма весом 5 Гб. В Узбекистане интернет-пользователи тратят на это 1 час 10 минут и 45 секунд, что на 12 минут 47 секунд больше, чем в Кыргызстане, и на 1 минуту 43 секунды – чем в Казахстане. То есть отставание от соседей некритичное.

Уже стартовавшая локализация серверного оборудования крупных интернет-сервисов, таких как Google, YouTube, Яндекс, позволит ускорить их работу и сократить время загрузки контента.

Благодаря размещению серверов на территории страны в Узбекистане складывается конкурентный рынок сетей доставки контента (CDN), от чего в перспективе выигрывает потребитель, получающий более скоростной тариф за меньшую цену.

Дорогой? Смотря как считать

Согласно исследованию Cable.co.uk, по стоимости мобильного интернета Узбекистан занимает 15-е место в мире и второе в регионе после Кыргызстана. За 1 Гб мобильного трафика потребители платят в среднем 37 центов. При этом трафик стационарного широкополосного интернета в Узбекистане в полтора раза дороже, чем в Казахстане, и на 16% – чем в Кыргызстане.

Впрочем, важны не только абсолютные значения, но и то, как соотносится стоимость трафика с покупательной способностью населения. «Золотой стандарт» ценовой доступности интернета, установленный Международным союзом электросвязи (ITU), – менее 2% среднедушевого месячного дохода – пока остается для Узбекистана недосягаемым. Однако относительная стоимость «корзины» мобильного трафика страны вполне укладывается в этот диапазон – 1,1%. Как мы видим, по этому показателю Узбекистан лишь незначительно уступает Казахстану, зато в Кыргызстане мобильный интернет выходит в 2,5 раза дороже.

Смена поколений

Хотя Узбекистан нельзя назвать региональным лидером в развитии мобильного интернета, страна первой в Центральной Азии начала тестировать соединение последнего поколения 5G. В 2021 году первые 15 базовых станций запустил в тестовом режиме мобильный оператор Ucell.

Сегодня сеть пятого поколения покрывает избранные районы Ташкента и Самарканда. Ее массовое развертывание упирается в инфраструктурные ограничения. Миллиметровые волны, обеспечивающие высокую пропускную способность 5G, быстрее затухают при распространении, хуже огибают препятствия и проникают сквозь стены, поэтому им требуется больше вышек, чем сетям предыдущего поколения, что увеличивает затраты на инфраструктуру.

По мнению экспертов GSMA Intelligence, в ближайшие годы широкополосный интернет в Узбекистане продолжит развиваться с опорой на технологию LTE, а высокочастотная связь будет внедряться в дополнение к ней. К 2025 году на 4G будет приходиться чуть более половины всех подключений (SIM-карт) в стране, тогда как на 5G – около 10%. Весомой останется и доля подключений к 3G. А вот сети второго поколения, которые сегодня имеют практически стопроцентное покрытие, к этому времени станут достоянием истории.

Благими намерениями государства

Специфика узбекистанского рынка телекоммуникационных услуг определяется центральной ролью государства. МИТК отвечает за достижение целей и задач Стратегии цифрового Узбекистана, и через АО «Узбектелеком», которому принадлежит более 95% оптоволоконной магистрали и сетей «среднего километра», де-факто удерживает монополию на международный шлюз доступа к интернету.

Это позволяет ему диктовать оптовые цены для провайдеров. По данным МИТК, которые подтверждаются независимыми источниками, оптовые цены за последние четыре года снизились в 10 раз. Однако механизм ценообразования, как утверждается в докладе USAID, остается непрозрачным. Два ключевых игрока – Uzmobile и MobiUz – полностью государственные. Кроме того, Агентство по управлению государственными активами Узбекистана владеет 49% акций сотового оператора Ucell.

Единственная полностью частная компания, которая конкурирует с ними на равных, – это Unitel, работающая под брендом Beeline. На эти четыре компании приходится около 95% абонентской базы в Узбекистане.

Помимо «большой четверки», на рынке представлены еще два мобильных оператора – «частник» Humans и Rubicon Wireless Communications (Perfectum), в котором 65% принадлежат государству.
Международные организации много лет повторяют, что только отказ от монополии на внешний шлюз и уменьшение госдоли в секторе позволит привлечь в страну масштабные инвестиции, необходимые для развития цифровой экономики. В 2018 году президент Шавкат Мирзиёев подписал указ о либерализации прямого доступа к международным сетям. В том же году доступ к внешнему интернету получил сотовый оператор MobiUz для собственных коммерческих нужд. При этом заявки Beeline на международный канал неоднократно отклонялись.

Приватизация госдоли также пока застопорилась на стадии планов и деклараций. Зарубежные инвесторы опасаются вкладываться в Узбекистан, имея перед глазами неудачный опыт предшественников. В 2018 году шведско-финская компания TeliaSonera была вынуждена продать свою долю в Ucell государству за $215 млн. Российский МТС уходил из страны дважды – в 2014-м и 2016 году, причем в последний раз государство выкупило 51,01% доли компании в UMS (MobiUz) за символический доллар. Можно предположить, что успешность построения в стране полноценного цифрового общества не в последнюю очередь зависит от того, насколько Узбекистану удастся совладать с репутацией проблемного и непредсказуемого рынка.

Кто есть кто

Оценить вес компаний на рынке сложно, так как лишь некоторые из них регулярно раскрывают свои финансовые показатели и точное число абонентов. Путаницу вносит и различие между национальным и международным стандартами финансовой отчетности.

Uzmobile предположительно лидер по размеру абонентской базы, которая насчитывает свыше 9 млн человек. Финансовыми данным о деятельности оператора мы не располагаем. Его материнская компания «Узбектелеком» стала по итогам 2022 года самым крупным налогоплательщиком в сфере услуг, заплатив в бюджет 814,5 млрд сумов. Оборот компании за тот же период составил 6 150,3 млрд сумов. Uzmobile предоставляет услуги мобильной связи по стандартам CDMA и GSM.

Unitel (Beeline), работающий в стандарте GSM, обслуживает 8,1 млн абонентов, что предположительно является вторым результатом. Он также занимает вторую строчку в рейтинге крупнейших налогоплательщиков. В 2022 году оператор заплатил 439,3 млрд сумов налогов с оборота 2650 млрд сумов. Согласно последнему отчету управляющей корпорации Veon, операционная прибыль (EBITDA) Beeline Uzbekistan выросла на 7,9% по отношению к предыдущему году и составила 302,8 млрд сумов. По итогам двух первых кварталов прошлого года Speedtest признал мобильный интернет от Beeline лучшим в Узбекистане по скорости и качеству воспроизведения видео.

Coscom (Ucell) располагает базой из 7,1 млн абонентов. Оборот компании в 2022 году составил 2007,8 млрд сумов, из которых она заплатила 202,9 млрд сумов налогов. Оператор оказывает услуги в стандарте GSM. У него обширная зона покрытия, однако, высокоскоростной интернет доступен только в больших городах.

У MobiUz около семи тысяч абонентов и свыше 11 тысяч базовых станций. В 2022 году компания заплатила в казну 123,7 млрд сумов с оборота 1448,8 млрд сумов. Оператор, работающий в стандарте GSM, первым в стране стал внедрять технологию eSIM.

Humans – пятый сотовый оператор GSM в стране, который является частью одноименной экосисистемы, включающей также финтех-сервис и маркетплейс. Количество активных пользователей телеком-сервисов в экосистеме на конец 2022 года превысило 1,34 млн (+20% к показателю 2021). Оборот Humans Group за прошлый год составил 286,9 млрд сумов, из которых 38 млрд сумов поступило в казну.

Rubicon Wireless Communication (Perfectum) – оператор CDMA с абонентской базой около 300 тыс. абонентов. Данные о финансовой деятельности компании в открытом доступе отсутствуют.
Таким образом, около 28% телеком-рынка в Узбекистане занимает национальный оператор «Узбектелеком» (с «дочкой» Uzmobile), на втором месте – частный оператор Beeline (25%), у MobiUz и Ucell примерно равные доли – 21%.

Отслеживание глобального долларового цикла

Недавние исследования международной экономики выдвигают на первый план среднесрочные глобальные циклы финансового изобилия и упадка, характеризующиеся подъемом и спадом цен на активы, трансграничными потоками капитала, принятием риска, арбитражем и использованием заемных средств (Рей 2013 г., Шин и Бруно 2013 г., Миранда-Агриппино и Рей 2022 г.). Эти биполярные колебания настроений на рынке сильно коррелируют с изменениями номинального обменного курса доллара США: как правило, повышение стоимости доллара сопровождается ужесточением финансовых условий во всем мире, тогда как обесценение доллара связано с глобальным финансовым смягчением.

Доллар испытал ярко выраженный цикл обесценивания, за которым последовало укрепление после финансовой паники в марте 2020 года и продолжавшееся до третьего квартала 2022 года. Эти колебания доллара в целом отслеживали изменение мировых финансовых условий. После недавнего краха Silicon Valley Bank (SVB) и возобновления финансовых потрясений стало неясно, в каком направлении теперь пойдет доллар. Ответ будет иметь значение для мировой экономики.

Каналы влияния доллара

Движущие силы взаимосвязи между глобальными финансовыми условиями и долларом, несомненно, двунаправлены и взаимно усиливают друг друга, поскольку турбулентность глобального рынка приводит к притоку финансовых средств-убежищ в активы США, в то время как повышение курса доллара само по себе имеет тенденцию к ужесточению балансовых ограничений и снижению спроса во всем мире. Тем не менее, продолжающееся чрезмерное влияние доллара, особенно на страны с формирующимся рынком и развивающиеся страны (EMDE), доля которых в мировой экономике выросла с 24,5% в 1980 году до 43,6% в 2022 году, впечатляет. 1

Когда 50 лет назад в этом месяце рухнула Бреттон-Вудская система фиксированных обменных курсов доллара США, многие предсказали конец послевоенного правления доллара в международной валютной системе. Это пророчество (пока) не сбылось (Goldberg and Lerman 2019, Gopinath 2020, Gourinchas 2021). 2

Эмпирически воздействие движения доллара, по-видимому, сильно распространяется на реальную экономику EMDEs. Сильный доллар снижает реальные условия торговли экспортеров сырья и связан с более низким глобальным ростом производства и объемов международной торговли (например, Magud et al. 2015, Shin and Bruno 2021). Таким образом, не будет преувеличением сказать о глобальный долларовый цикл , тесно связанный с колебаниями международной финансовой и реальной активности. Конечно, этот механизм делает финансовые условия США и Федеральную резервную систему центральными для понимания глобальных макрофинансовых изменений (Kalemli-Ozcan 2020). В настоящее время возобновление укрепления доллара вновь вызывает опасения по поводу устойчивости уровня долга в некоторых странах с формирующимся рынком сбыта (например, Powell and Valencia 2023).

В недавней статье (Obstfeld and Zhou 2023) мы исследуем влияние глобального долларового цикла на EMDEs, а также некоторые основные валютные и финансовые рыночные корреляты движений доллара. Чтобы свести к минимуму обратную связь развития EMDE с самим долларом, нашей мерой долларовых шоков является изменение эффективного номинального обменного курса доллара по отношению к другим валютам развитых стран. Используя структуру локальных прогнозов, примененную к выборке из 26 EMDEs, охватывающих несколько регионов, мы обнаружили, что шоки от повышения курса доллара предсказывают ряд тенденций сокращения, включая более низкие темпы роста производства, потребления и инвестиций; падение цен на продаваемые товары и условий торговли; более низкие цены на акции и рост кредита; и более широкие спреды по суверенным заимствованиям в иностранной валюте. Рисунок 1 иллюстрирует некоторые из этих эффектов, которые, по нашему мнению, более серьезны для стран, которые привязывают свои валюты к валютному рынку, имеют больший внешний долг, номинированный в долларах, или не практикуют таргетирование инфляции. Результаты согласуются с моделями, в которых более сильный доллар и определяющая его денежно-кредитная политика оказывают негативное влияние на балансы экономических субъектов и кредитоспособность (недавний анализ см. в Müller et al. 2021, Camara and Sangiácomo 2022, Abbassi and Браунинг 2023).

Рисунок 1 Импульсная реакция на 10-процентное увеличение индекса обменного курса доллара США по отношению к валютам стран с развитой экономикой

Источник с рядом политических и финансовых факторов. Среди них выделяются краткосрочные и долгосрочные процентные дифференциалы между казначейскими ценными бумагами США и иностранными государственными облигациями, демонстрирующие важность традиционных и нетрадиционных каналов денежно-кредитной политики. Однако также важны показатели различий в ликвидности государственных облигаций и финансовых разногласий или стрессов. Среди них мы находим важную роль покрываемых процентных дифференциалов (Sushko et al. 2016, Cerutti et al. 2020) и «избыточной премии по облигациям» Гилкриста-Закрайшека, или EBP (Zakrajšek et al. 2022). Примечательно, что мы обнаружили, что наши регрессоры дают очень высокие R 2s в уравнениях изменения обменного курса, повторяя соответствующие результаты Schreger et al. (2000).

Пандемия, глобальная инфляция и доллар

Возобновленная и бурная фаза долларового цикла началась, когда в начале 2020 года разразился COVID-19 и экономика по всему миру остановилась. Как показано на Рисунке 2, доллар резко вырос в конце марта 2020 года (примерно ровно три года назад), когда глобальные финансовые рынки охватила паника, а ликвидность испарилась. Первоначально доллар вырос гораздо сильнее по отношению к валютам развивающихся рынков, которые казались особенно плохо приспособленными для сдерживания экономических последствий глобальной пандемии. Масштабные монетарные и фискальные стимулы по всему миру восстановили определенное спокойствие на международных рынках, но масштабный набор мер ФРС по смягчению, включая возобновление долларовых своп-линий и механизмы для стабилизации рынка казначейских обязательств США, был особенно мощным с учетом глобальное превосходство доллара. В среднем валюты EMDE вернулись к своим допандемическим уровням, в то время как продвинутые валюты выросли намного выше этих уровней, увеличившись к середине 2021 года гораздо больше, чем они выросли во время паники в марте 2020 года9.0003

Рисунок 2 Значение обменного курса доллара США по отношению к продвинутым валютам и валютам EMDE

Источник : выпуск серии H.10 Федеральной резервной системы (тикер FRED DTWEXAFEGS; DTWEXEMEGS). Пересчитано на 2 января 2018 г. = 100

. Поскольку вакцины стали доступны в начале 2021 г. и экономика начала вновь открываться, цены на сырье выросли, и во всем мире возникло инфляционное давление, но с особой силой в США. Там дополнительные политически мотивированные фискальные стимулы в конце 2020 года и после президентских выборов в начале 2021 года оставили домохозяйства с наличными деньгами, даже несмотря на то, что цепочки поставок оставались забитыми. Более того, к июню 2021 года эффективный номинальный обменный курс доллара находился на низком уровне, который в последний раз наблюдался тремя годами ранее, когда ФРС во главе с недавно назначенным председателем Джеромом Пауэллом находилась в разгаре цикла ужесточения денежно-кредитной политики, и впереди еще несколько повышений. В отличие от большинства других стран, производство в США быстро вернулось к своей докризисной тенденции. Рынки начали предвидеть, что ФРС начнет повышать процентные ставки раньше, чем другие страны, и, соответственно, доллар начал новый подъем, как видно на рисунке 2. В марте 2022 года ФРС запоздало начала цикл ужесточения с повышения ставки по фондам на 25 базисных пунктов. , сразу после того, как Россия вторглась в Украину. Оказавшись сильно отстающим от кривой, ФРС резко ускорила темпы ужесточения на последующих заседаниях по вопросам политики. Доллар резко вырос и достиг пика в сентябре-октябре 2022 года. Укрепление доллара произошло, несмотря на быстрое и постепенное ужесточение со стороны центральных банков по всему миру (хотя нигде более агрессивно, чем в США). На рис. 3 показан глобальный цикл ужесточения, который начался в странах с формирующимся рынком сбыта (середина 2021 г.) даже раньше, чем в странах с развитой экономикой.

Рисунок 3 Годовые изменения процентных ставок, страны с развитой экономикой и EMDEs

Источник : BIS, CEIC. Последнее наблюдение: 23 марта 2023 г. Октябрь 2022 года был преждевременным принятием финансовыми рынками нарратива о том, что инфляция в США снизится быстрее, чем ожидалось, что привело к «мягкой посадке» экономики США, а также к досрочному снижению процентных ставок ФРС. Это повествование было грубо исправлено 3 февраля 2023 года, когда Бюро статистики труда США объявило о создании более полумиллиона рабочих мест за месяц до этого, что привело к повышению ожидаемых будущих процентных ставок в США и вызвало новый рост доллара (рис. 2). . Банкротство Silicon Valley Bank в начале этого месяца, усилия США по спасению этого банка и других средних банков, а также возобновление турбулентности на мировых финансовых рынках, наложенное на текущую инфляционную проблему для центральных банков, оставляет будущее направление доллара неопределенным. сомневаться.

Последние фазы долларового цикла видны на схеме притока капитала в EMDEs, показанной на рисунке 4. 3

В среднем эти потоки резко сократились в проблемном первом квартале 2020 года, но восстановились в последующий период, когда рынки ожидали финансового ослабления ФРС на неопределенный срок. Однако, когда в середине 2021 года стало известно об ужесточении политики ФРС, приток капитала сократился, упав еще больше, когда цикл ужесточения ФРС начался в конце первого квартала 2022 года, что примерно совпало с войной на Украине. Оптимизм инвесторов в отношении инфляции, начиная с третьего квартала 2022 года, привел к резкому увеличению притока капитала (Wheatley 2023). Но ситуация снова изменилась за последние два месяца, сначала с возобновлением опасений по поводу более высоких и долгосрочных процентных ставок в США, а затем с американскими и некоторыми глобальными банковскими проблемами. 4

Рисунок 4 Ежедневные потоки долга и капитала в страны EMDE (28-дневная скользящая средняя, ​​миллиарды долларов США в день)

Источник : Институт международных финансов

кредитный стресс в корпоративном секторе США. Как отмечалось выше, в работе Обстфельда и Чжоу (2023) мы зафиксировали высокую корреляцию между изменениями обменного курса доллара и мерой Гилкриста-Закрайшека настроений на кредитном рынке США, EBP. Спред, скорректированный с учетом опционов на индекс высокой доходности (OAS), тесно связан с EBP и легко доступен в ежедневном обновлении. На рисунке 5 показана недавняя история этого индекса, которая точно повторяет форму долларового цикла, показанного на рисунке 2. В последнее время индекс резко подскочил из-за недавних банковских проблем в США.

Рисунок 5 ICE BofA высокодоходные корпоративные облигации OAS и избыточная премия по облигациям

Источник : FRED (тикер BAMLH0A0HYM2), Gilchrist and Zakrajšek (2012)

Куда доллар?

Ближайшее будущее доллара отражает текущее неудобное положение ФРС. Инфляция, значительно превышающая целевой показатель ФРС в 2%, по-прежнему сохраняется в секторе услуг США, а рынок труда продолжает выглядеть устойчивым. Другие страны с развитой экономикой также сталкиваются с исторически высокой инфляцией, и хотя в Японии это может в какой-то степени приветствоваться, эта страна сталкивается с серьезной проблемой выхода из денежно-кредитного режима контроля кривой доходности. При этих условиях возможны несколько исходов.

Если текущее финансовое беспокойство окажется более или менее всплеском, который могут подавить гарантии правительства США, ФРС еще больше повысит процентные ставки, что, вероятно, приведет к дальнейшему укреплению доллара, даже если центральные банки за границей продолжат делать то же самое. Глобальный финансовый цикл еще больше сузится, но, надеюсь, не слишком резко в ближайшие кварталы. EMDEs столкнутся с усилением стресса, но, будем надеяться, с ограниченными дополнительными долговыми кризисами.

Однако, если финансовая нестабильность замедлит экономику США более резко, ФРС, возможно, придется резко изменить траекторию прогноза будущих процентных ставок вниз, делая ставку на то, что дополнительное ужесточение финансового положения из-за банковского кризиса само по себе достаточно охладит инфляцию. ФРС уже расширила свое потенциальное предоставление ликвидности финансовому сектору. Однако в сценарии, когда финансовый стресс настолько серьезен, что ФРС также быстро снижает процентные ставки, приземление экономики может быть далеко не гладким.

Это дело, в свою очередь, тоже может иметь двоякое развитие. Если экономические и финансовые проблемы США останутся в основном внутри страны, доллар может ослабнуть из-за более низких процентных ставок в США. Но если кризис распространится за границу, как в октябре 2008 года, глобальная паника подтолкнет доллар вверх, даже если процентные ставки в США упадут. Насколько вероятен второй результат — глобальная рецессия, отмеченная мировыми финансовыми потрясениями? Опыт подсказывает, что в сегодняшнем мире глобализированных финансов сдержать усиление финансового стресса США в пределах границ США, как сдержать заразный патоген, будет сложно.

Ссылки

Abbassi, P and F Bräuning (2023), «Несовпадение иностранной валюты в банках: источник распространения шока (не только на развивающихся рынках)», VoxEU.org, 8 января.

Камара, С. и М. Санджакомо (2022 г.), «Ограничения заимствования на развивающихся рынках», рукопись, Северо-Западный университет, 7 декабря.

Черутти, Э. , Обстфельд М. и Чжоу Х. (2020 г.), «Меняющиеся факторы отклонений паритета покрытых процентов», VoxEU.org, 8 октября.

Гольдберг, Л. и Р. Лерман (2019 г.), «Глобальные роли доллара США: как обстоят дела?», Liberty Street Economics, Федеральный резервный банк Нью-Йорка, 11 февраля.

Гопинат, Г. (2020 г.), «Доминирование доллара США в торговле и финансах», веб-трансляция, VoxEU.org, 19 мая.

Gourinchas, PO (2021), «Долларовый гегемон? Фактические данные и последствия для политиков», в С. Дэвис, Э. Робинсон и Б. Йенг (ред.), Азиатский форум по денежно-кредитной политике: выводы для центральных банков , World Scientific, стр. 264-301.

Kalemli-Ozcan, Ş (2020), «Денежно-кредитная политика США, вторичные эффекты международных рисков и варианты политики», VoxEU.org, 16 января.

Магуд, Н., П. Марискаль и П. Драк (2015 г.), «Сопутствующий ущерб: сила доллара и рост развивающихся рынков», VoxEU.org, 16 августа

Миранда-Агриппино, С. и Х. Рей (2022 г. ), « Глобальный финансовый цикл», в Handbook of International Economics , том 6, под редакцией Г. Гопината, Э. Хелпмана и К. Рогоффа, Elsevier, стр. 1–43.

Мюллер, Г., Шуман Б. и Георгиадис Г. (2021 г.), «Доминирование доллара и международная адаптация к глобальным рискам», VoxEU.org, 17 ноября.

Обстфельд, М. и Х. Чжоу (2023), «Глобальный цикл доллара», дискуссионный документ CEPR DP17940, готовится к публикации в Brookings Papers on Economic Activity .

Пауэлл, А. и О Валенсия (2023 г.), «Решение проблем с задолженностью в Латинской Америке и Карибском бассейне», VoxEU.org, 18 марта.

Рей, Х. (2013 г.), «Дилемма, а не трилемма: глобальный финансовый цикл и независимость денежно-кредитной политики», Материалы симпозиума по экономической политике в Джексон-Хоул, Федеральный резервный банк Канзас-Сити.

Шрегер, Дж., М. Маджори, Б. Нейман и А. Лилли (2020 г.), «Восстановление обменного курса», VoxEU.org, 24 января.

Шин, Х. С. и В. Бруно (2013 г.), «Глобальные факторы движения капитала и роста кредита», VoxEU.org, 7 июня.

Шин, Х. С. и В. Бруно (2021 г.), «Доллар и экспорт: влияние силы валюты на международную торговлю», VoxEU.org, 27 июля.

Сушко, В., Макколи Р., МакГуайр П. и Борио К. (2016 г.), «Прощай, процентный паритет с покрытием», VoxEU.org, 28 сентября.

Уитли, Дж. (2023 г.), «Инвесторы вкладывают деньги в развивающиеся рынки с почти рекордной скоростью», Financial Times, 26 января.

Закрайшек, Э., Б. Вей, В. Юэ и С. Гилкрист (2022 г.), «Глобальные финансовые факторы риска и суверенный риск», VoxEU.org, 26 февраля.

FX: время падения доллара | Статья

3 февраля 2023 г.

Автор

Крис Тернер

Доллар примерно на 10% ниже максимумов, наблюдавшихся в конце сентября, и понятно мнение, что бычий цикл доллара, начавшийся летом 2021 года, действительно завершился. Консенсус предполагает дальнейшее ослабление доллара в этом году, и мы согласны с тем, что