Содержание
история и цена по годам
В начала марта 2023 г. стоимость биткоина находится около $22 000. Вспоминаем, какой была цена первой криптовалюты с 2009 по 2022 годы
С начала 2022 года волатильность биткоина была чрезвычайно высокой. Человеку, который не знаком близко с криптовалютной индустрией, такая нестабильность может показаться опасной. Однако это привычная история для биткоина — удивлять инвесторов даже тогда, когда никто этого не ждет. В этом материале мы вспомним основные взлеты и падения актива, а также проследим динамику курса биткоина с самого момента создания в 2008 году до наших дней.
Bitcoin to US Dollar
Содержание
- История цены биткоина
- Цена биткоина по годам
- FAQ
История цены биткоина
История биткоина фактически началась в августе 2008 года, когда было зарегистрировано доменное имя bitcoin.org. Позже в том же году некто под псевдонимом Сатоши Накамото опубликовал документ под названием «Биткоин: электронная одноранговая платежная система».
В нем он описал, как будет работать будущая криптовалюта.
В 2009 году начался майнинг криптовалюты. Однако биткоин нигде не продавался. Тогда вообще не существовало криптовалютных бирж. Технически цена биткоина в 2009 году составляла $0.
Цена биткоина по годам
2010
В течение всего 2010 года биткоину так и не удалось дотянуться до отметки в $1, однако цена уже тогда начала расти. Самым забавным событием того года стал момент, когда американец Ласло Ханеч купил две пиццы за 10 000 BTC (тогда 1 BTC стоил $0,0025). Если бы Ласло сохранил это количество биткоинов еще 10 лет, то в 2021 году у него было бы больше $450 млн.
Также в 2010 году появилась печально известная криптовалютная площадка Mt.Gox, которая позже станет мишенью для хакеров.
2011
2011 год стал поворотным для BTC: в нашей истории курса биткоина по годам он занимает едва ли не более заметное место, чем рекордный 2017. Во-первых, биткоину наконец-то удалось достичь отметки в $1. После того как о криптовалюте написали узкоспециализированные издания Slashdot и Hacker News, сайт Bitcoin.
org получил волну новых пользователей из Twitter.
В начале 2011 года произошли необычные события: с 25 февраля до 27 февраля хешрейт сети биткоина резко возрос с 401 гигахешей в секунду до 628. Затем вплоть до 1 марта хешрейт снижался до 392 г/с, а потом вырос до рекордных 774 г/с.
Что же в этом необычного? Дело в том, что хешрейт — это показатель скорости, с которой майнинг-устройства в блокчейн-сетях решают математические задачи. Говоря проще, повышение хешрейта означает рост количества майнеров на рынке.
Столь резкий скачок мог объясняться тем, что некто использовал суперкомпьютер или некий сетевой бот, который впоследствии в криптовалютном сообществе назовут «таинственным майнером». Этот «таинственный майнер» стал отчетной точкой постепенного роста хешрейта сети биткоина, а с июня и вовсе «взорвал» сеть до немыслимых 15,8 терахешей в секунду.
16 апреля 2011 года издание TIME впервые упомянуло биткоин, посвятив ему целую статью с заголовком «Онлайн-деньги Bitcoin могут бросить вызов правительствам и банкам».
В первых числах июня того же года, после появления криптовалюты в СМИ, цена биткоина взлетела за шесть дней почти до $32, однако потом упала до $10.
В том же месяце известный ресурс WikiLeaks начал прием пожертвований в биткоинах.
19 июня 2011 года произошел взлом Mt.Gox, спровоцировавший падение цены биткоина с $17 до $0,01. Он затронул счета 60 тысяч пользователей на общую сумму более $8,7 млн. Через неделю торги на Mt.Gox восстановились, а падение цены после взлома стало крупнейшим за всю историю существования биткоина.
2012 год
К 2012 году цена биткоина опустилась до $4,6, но в течение года восстановилась до $13,44. В этом же году произошел первый в истории биткоина халвинг.
2013 год
В 2013 году биткоин достиг отметки в $1 000. 30 ноября 2013 года цена биткоина выросла до своего первого серьезного максимума в $1 153. Повторила она его лишь спустя несколько лет — 5 января 2017 года.
2014 и 2015
После отличного для криптовалютной индустрии 2013 года случилось кульминационное событие в криминальной истории биткоина.
В феврале 2014 года площадку Mt.Gox вновь взломали, похитив на этот раз 744 тысячи биткоинов. Это абсолютный рекорд и самый крупный взлом биржи на сегодняшний день.
В результате взлома Mt.Gox объявила о банкротстве и закрылась, создав панику на рынке биткоина. С этого момента началось первое затяжное падение биткоина, которое принято называть «криптовалютной зимой».
2016 год
2016 год ознаменовался очередным халвингом, первым взломом Bitfinex на 120 тысяч биткоинов и появлением Крейга Райта, который провозгласил себя Сатоши Накамото. Кстати, Райт до сих пор судится с разработчиками Bitcoin Core и Bitcoin Cash, которые в результате взлома Mt.Gox лишили его доступа к двум криптокошелькам.
2017 год
Переломный год в истории курса биткоина. На начало 2017 года биткоин еще стоил $960, в сентябре он преодолел отметку в $5 000, а 17 декабря пик цены биткоина зафиксировался на уровне $19 483. Рыночная капитализация биткоина в том году превысила $330 млрд.
2018 год
В начале года биткоин стоил в районе $13 800 — и это максимальная цена за монету.
К концу года она торговалась примерно по $3 800. Этот год запомнился обвалом криптовалюты и очередной криптовалютной зимой. 17 января 2018 года курс монеты упал до $9800. 30 января Facebook, Twitter и Google запретили на своих площадках рекламировать криптовалюты, проведения ICO и бинарных опционов. После этого цена биткоина продолжила падать.
Летом того же года Facebook пересмотрел свое отношение к запрету рекламы криптовалют и разрешил ее, но после модерации. Однако это не помогло рынку монет восстановиться в цене
К концу 2018 года курс биткоина упал почти на 80% по сравнению с тем же периодом 2017 года. Майнеры массово продавали свои бизнесы, так как они приносили убытки.
2019 год
В июне 2019 года биткоин попытался преодолеть медвежий кризис, но не справился с сопротивлением на уровне $13 785. Главной темой в сообществе стали правовые вопросы, борьба Комиссии по ценным бумагам и биржам США (SEC) с биткоин-ETF и надежды на запуск институционального биткоин-сервиса Bakkt.
В сентябре Bakkt наконец-то запустился, но не привлек особого внимания среди институциональных инвесторов, спровоцировав падение с $10 036 до $6 657 всего за пару месяцев.
2020 год
2020 год позволил криптовалютам сначала стабилизироваться, а затем начать рост, несмотря на серьезный экономический кризис во всем мире, связанный с коронавирусом. Биткоин и другие криптовалюты словно шли в противоход всем традиционным активам и росли, когда рынки падали.
В январе биткоин торговался по цене в $7,2 тысяч, в феврале — по $10,5 тысяч, но затем последовало резкое падение до $3,8 тысяч. В течение года цена росла и в декабре 2020 года монета стоила в районе $19 тысяч.
Какой ваш прогноз цены для BTC/USD?
20158.35
Вырастет
или
Упадет
Проголосуйте, чтобы увидеть!
Настроение Рынка
Вырастет Упадет
75% 24%
Вы проголосовали за падение цены.Вы проголосовали за рост цены .
Попробуйте торговать BTC/USD?
Открыть демо
Открыть демо
Для такого мощного роста биткоина было несколько причин. Во-первых, денежная масса американского доллара выросла на 22%. А так как деловая активность сильно снизилась из-за коронавируса, это привело к девальвации валюты.
На этом фоне в биткоин стали вкладывать институциональные инвесторы. Так, компания Ruffer вложила в монету 2,5% своих активов. В письме британского инвестфонда своим инвесторам говорилось, что этот шаг нужен как страховка от девальвации мировых фиатных валют.
В 2020 году одна из крупнейших платежных систем PayPal разрешила на своей платформе использовать криптовалюты для платежей. Это решение встретило огромный спрос, компании пришлось несколько раз увеличивать лимит на операции.
2021 год
Рост первой криптовалюты продолжился и в 2021 году, причем биткоин ставил рекорды каждый месяц. В середине января 1 BTC стоил $40 700, 20 февраля цена достигла $57 600, 13 марта — $61 100, 13 апреля — $63 600.
Однако после этого цифровой актив упал на $14 тыс. — монета торговалась в районе $48 тыс. В первые дни мая стоимость биткоина вновь поднялась к 58 тыс., чтобы за следующие недели рухнуть к $32,5 тыс.
Затем первая криптовалюта несколько раз пыталась снова взять рубеж в $40 тыс., но надолго закрепиться выше отметки ей не удавалось вплоть до августа. Именно тогда у биткоина начался новый цикл роста, который продлился до первых чисел сентября. 7 сентября первая криптовалюта дошла до локального рекорда в $52,5 тыс.
За успешным концом лета последовало осеннее падение — к середине сентября биткоин обвалился к $43 тыс., потом ненадолго вернулся к отметке в $48 тыс. Затем криптовалюта вновь отправилась в пике, приблизившись к $40 тыс. До конца месяца курс биткоина колебался в районе $40–$45 тыс.
Все изменилось 30 сентября. Стоимость биткоина устремилась вверх и с легкостью пробила рубеж в $50 тыс. Следующим локальным пиком в середине октября стала отметка в $62,5 тыс., а 20 октября биткоин торговался по на тот момент рекордной цене в $66,4 тыс.
Однако первая криптовалюта и не думала останавливаться — уже в ноябре мир увидел, как биткоин еще раз побил рекорд стоимости. 9 ноября за одну монету давали $68,3 тыс, а на следующий день курс криптовалюты пробил отметку в $69 тыс. После этого стоимость биткоина несколько снизилась, и к 15 ноября он торговался по $65,8 тыс.
Волатильность биткоина во многом зависит от новостей компаний и банков. Tesla объявила, что купила монет на $1,5 млрд — цена поднялась. Вскоре после этого компания передумала принимать биткоины как средство платежей — стоимость BTC рухнула на 10%.
Позднее на курс биткоина влияли и другие события — например, новые ограничения в Китае, которые ввели в мае. Сначала власти страны запретили банкам и платежным системам предоставлять услуги с криптовалютами. А через несколько дней Китай анонсировал новые запреты для майнеров и трейдеров, в результате чего состоялось масштабное бегство майнеров из страны. Хешрейт сети резко упал, а вместе с ним и стоимость биткоина.
Также на курс повлияло принятие первой криптовалюты в качестве законного средства платежа в Сальвадоре. Перед тем, как биткоин впервые в мире поддержали на государственном уровне, его стоимость росла, но вскоре после вступления закона в силу она обвалилась.
А еще на 2021 год пришлось и другое важное событие для биткоина — впервые американская Комиссия по ценным бумагам и биржам (SEC) разрешила выпустить на традиционные биржи фонд (ETF) на основе первой криптовалюты.
Эксперты не пришли к консенсусу относительно того, какой будет динамика цены биткоина. Аналитики банка JPMorgan полагают, что биткоин в перспективе может дойти до $146 тыс. Впрочем, для этого криптовалюте нужно стать менее волатильной.
2022 год
С начала года первая криптовалюта несколько раз уходила в красную зону. Первый обвал произошел на фоне новостей о протестах в Казахстане. Тогда стоимость биткоина упала до $42 тыс. Дело в том, что Казахстан занимает второе место в мире по добыче BTC.
Также на обвал биткоина повлияло заседание Федеральной резервной комиссии США (ФРС).
В начале января стало известно, что американский регулятор планирует увеличить процентные ставки и сократить баланс ЦБ страны. Стоимость биткоина упала до $40 тыс.
Следующий крупный обвал произошел 22 января. Стоимость первой крупной валюты упала ниже $36 тыс., в моменте она достигала отметки $34,5 тыс.
На падение BTC повлиял общий обвал фондового рынка из-за ожиданий ужесточения денежно-монетарной политики США. Ранее Goldman Sach сообщал, что ожидает от ФРС более жесткого курса в 2022. Аналитики банка прогнозируют увеличение процентных ставок четыре раза в год и сокращение баланса летом для борьбы с инфляцией, которая достигла в США рекордных показателей впервые за сорок лет.
Также на стоимость биткоина повлияли новости о возможном запрете криптовалюты в России, о котором заговорил ЦБ. 27 января Минфин предложил более лояльную концепцию для регулирования криптовалюты в стране. Министерство считает, что полный запрет приведет к дестабилизации отрасли.
24 января стоимость биткоина достигла отметки ниже $33,4 тыс.
впервые с лета 2021 года. Вместе с биткоином обвалился остальной крипторынок. В феврале стоимость главной криптовалюты то росла выше $45 тыс., то снова падала до $35 тыс. на фоне геополитических ухудшений. Переломный момент наступил 22 марта, когда биткоин взял курс на повышение. На пике 28 марта стоимость монеты почти достигла отметки в $48 тыс. впервые с начала января.
В апреле цена биткоина держалась в диапазоне между $36 тыс. и $47 тыс. В мае стоимость первой криптовалюты начала резко снижаться. 11 мая биткоин достиг отметки $28 тыс., затем цена опустилась еще ниже – до $19 тыс. Один из сильнейших обвалов произошел 18 июня. В моменте стоимость биткоина доходила до $17 тыс. В этот день рынок криптовалют потерял от своей капитализации около $800 млрд. BTC падал вместе с остальными криптовалютами.
Настроение инвесторов отражает индексы страха и жадности, которые находились в мае и июне в красной зоне, в диапазоне 9 и 11. Основная причина падения – это инфляция в США, которая выросла до 8,6% в мае.
На этом фоне Федеральная резервная система несколько раз повысила ключевую ставку.
Вторая причина обвала BTC и остального крипторынка – это возросшее недоверие к цифровым активам из-за краха LUNA и TerraUSD, а также банкротства биржи FTX в конце 2022 года.
FAQ
Какова рекордная цена биткоина?
10 ноября 2021 года курс обновил рекорд на отметке выше $69 тыс., следует из данных торгов на Currency.com.
Сколько может стоить биткоин в будущем?
Аналитики банка JPMorgan считают, что в перспективе первая криптовалюта мира может дойти до $146 тысяч.
Когда биткоин стоил тысячу долларов?
В 2013 году курс биткоина преодолел отметку в $1 тыс., с тех пор ниже этой отметки он не опускался.
Читать далее:
Материалы, представленные на этом веб-сайте, предназначены только для информационных целей, не являются инвестиционным исследованием и не должны рассматриваться в качестве инвестиционного совета. Любое мнение, которое может быть представлено на этой странице, является субъективной точкой зрения на объект сообщения автора материала, не является рекомендацией Currency Com или его партнёров.
Мы не делаем никаких заявлений и не даем никаких гарантий относительно точности или полноты информации, представленной на этой странице. Полагаясь на информацию на этой странице, вы признаете, что действуете осознанно и самостоятельно и принимаете соответствующий риск.
Инфляция в последнее время выросла во всем мире, при этом в США она увеличилась среди крупнейших
Покупатель в мясном отделе продуктового магазина в Лос-Анджелесе, 11 ноября 2021 г. (Марио Тама/Getty Images)
Примечание. Последние данные по этой теме см. прочитайте наш пост в блоге 2022 года.
Американцы, которые недавно были в продуктовом магазине или начали праздничные покупки, возможно, заметили, что потребительские цены резко выросли. Годовой уровень инфляции в Соединенных Штатах достиг 6,2% в октябре 2021 года, что является самым высоким показателем за более чем три десятилетия, согласно индексу потребительских цен (ИПЦ). Другие показатели инфляции также показали значительный рост в последние месяцы, хотя и не в такой степени, как ИПЦ.
Понимание того, почему уровень инфляции вырос так быстро, может помочь понять, как долго может продолжаться всплеск, и что, если что-то, политики должны делать с этим. Недавнее ускорение темпов инфляции, по-видимому, коренным образом отличается от других инфляционных периодов, которые были более тесно связаны с обычным циклом деловой активности. Объяснения нынешнего явления, предлагаемые на сегодняшний день, включают продолжающиеся сбои в глобальных цепочках поставок на фоне пандемии коронавируса; потрясения на рынках труда; тот факт, что сегодняшние цены измеряются по сравнению с ценами во время прошлогоднего COVID-19-индуцированные отключения; и высокий потребительский спрос после возобновления работы местной экономики.
Как мы это сделали
В связи с тем, что уровень инфляции в США стал выше, чем когда-либо после окончания холодной войны, исследовательский центр Pew Research Center решил сравнить опыт США с опытом других стран, особенно с аналогичными странами в разработанный мир.
Центр опирался в первую очередь на данные Организации экономического сотрудничества и развития, большинство из 38 государств-членов которой являются высокоразвитыми демократиями. ОЭСР собирает широкий спектр данных о своих членах, что облегчает межстрановые сравнения. Мы решили использовать квартальные показатели инфляции как потому, что они менее волатильны, чем месячные показатели, так и потому, что они доступны для всех стран ОЭСР. Эти данные также были доступны для восьми стран, не входящих в ОЭСР, со значительной национальной экономикой, поэтому мы также включили их в анализ.
Для каждой страны мы рассчитали годовые темпы инфляции, начиная с первого квартала 2010 г. (за исключением Аргентины, по которой данные не были доступны до 2018 г.) и заканчивая третьим кварталом этого года. Мы также подсчитали, насколько эти ставки выросли или упали с начала пандемии COVID-19 в первом квартале 2020 года.
Чтобы получить представление о долгосрочных тенденциях инфляции в США, мы проанализировали два отдельных показателя: Ретроактивный ряд индекса потребительских цен (R-CPI-U-RS) от Бюро статистики труда и Индекс цен на личные потребительские расходы от Бюро экономического анализа.
Ясно по крайней мере одно: возрождающийся уровень инфляции ни в коем случае не является исключительной заботой США. Анализ данных из 46 стран, проведенный исследовательским центром Pew Research Center, показывает, что уровень инфляции в третьем квартале 2021 года был выше в большинстве из них (39), чем в третьем квартале 2019 года до пандемии. В 16 из этих стран, включая США, уровень инфляции в прошлом квартале был более чем на 2 процентных пункта выше, чем за тот же период 2019 года. (Для этого анализа мы использовали данные Организации экономического сотрудничества и развития, группы в основном высокоразвитых, демократических стран. Данные охватывают 38 стран-членов ОЭСР, а также восемь других экономически значимых стран.)
На уровне 5,3% в третьем квартале 2021 года США заняли восьмое место по годовому уровню инфляции среди 46 исследованных стран, с небольшим отрывом от Польши. Рост инфляции в США на 90 003 90 004 — 3,58 процентных пункта в период между третьим кварталом 2019 года и третьим кварталом 2021 года — был третьим по величине в исследовательской группе, уступая только Бразилии и Турции, в которых уровень инфляции значительно выше.
в целом, чем в США.
Независимо от абсолютного уровня инфляции в каждой стране, многие демонстрируют вариации одной и той же модели: относительно низкая инфляция до COVID-19пандемия разразилась в первом квартале 2020 года; стабильная или снижающаяся инфляция до конца этого года и до 2021 года, поскольку многие правительства резко сократили большую часть экономической активности; и рост инфляции во втором и третьем кварталах этого года, поскольку мир изо всех сил пытался вернуться к чему-то близкому к нормальному.
Для большинства стран, включенных в этот анализ, 2021 год ознаменовался резким отходом от необычно длительного периода инфляции от низкой до умеренной. Фактически, в течение десятилетия, предшествовавшего пандемии, в 34 из 46 стран, включенных в анализ, средние изменения темпов инфляции составили 2,6% или ниже. В 27 из этих стран средний уровень инфляции составлял менее 2%. Самым большим исключением была Аргентина, экономика которой десятилетиями страдала от высокой инфляции и других недугов.
У ОЭСР нет данных об уровне инфляции в Аргентине до 2018 г., но в 2018–2019 гг.период он составил в среднем 44,4%.
На другом конце спектра находится Япония, которая более двух десятилетий боролась с устойчиво низкой инфляцией и периодической дефляцией или падением цен, в основном безуспешно. В первом квартале 2020 года уровень инфляции в Японии составлял анемичные 0,7%. В последнем квартале 2020 года он скатился на территорию дефляции и остается там с тех пор: потребительские цены в третьем квартале этого года были на 0,2% ниже их уровня в третьем квартале 2020 года9.0005
Несколько других стран отошли от общей схемы падения и всплеска. В Исландии и России, например, инфляция неуклонно росла на протяжении всей пандемии, а не только в последние месяцы. В Индонезии инфляция снизилась на раннем этапе и осталась на низком уровне. В Мексике уровень инфляции немного снизился в период блокировки 2020 года, но быстро вернулся, достигнув 5,8% в третьем квартале 2021 года, самого высокого уровня с четвертого квартала 2017 года.
А в Саудовской Аравии картина была обратной: уровень инфляции вырос в разгар пандемии, но резко упал в последнем квартале, всего до 0,4%.
Финансовая империя США выживает — несмотря на проблемы доллара
Если 2020 год и подтвердил одну вещь, так это то, что доллар занимает центральное место в мировой экономике. Гегемония США, возможно, уже миновала нас в политическом и стратегическом смысле, но финансовое влияние США оказывается более устойчивым. Это обнадеживает в том смысле, что Федеральная резервная система США вновь выступила в роли чуткого и щедрого управляющего финансовой системой, основанной на долларах. Но это также причина недоумения и разочарования.
В то время как Китай и Россия экспериментируют с альтернативами долларовой платежной системе, в Европе модным словом дня является «стратегическая автономия». Учитывая нарастающую агрессию финансовых санкций Вашингтона, усугубленную капризностью президентства Дональда Трампа, в этом нет ничего удивительного.
Это очевидная реакция на превращение взаимозависимости в оружие.
Критикам далеко не очевидно, что гегемония доллара является чистым благом. Неравенство, деиндустриализация и потеря хорошо оплачиваемых и надежных рабочих мест — все это можно списать на силу доллара. В этом смысле репутация доллара и трамповский популизм не столько противоречат друг другу, сколько функционально взаимосвязаны. Одно помогло вызвать другое.
Неудивительно, что дальновидные инвесторы, такие как Рэй Далио из Bridgewater, крупнейшего в мире хедж-фонда, советуют всем, кто готов их слушать, готовиться к будущему за пределами доллара. Объясняя свою решимость поддержать Китай, Далио указывает на взлеты и падения других финансовых империй, повторяющийся цикл, насчитывающий более полутысячелетия.
Но так ли очевидны уроки истории? Доллар занимает видное место в мировой экономике чуть более века, в период, когда мы наблюдаем самый большой на сегодняшний день взрыв населения, экономической активности и государственного насилия, полный разрыв по многим показателям с любой предыдущей эпохой в истории.
нашего вида. Поэтому вполне уместно, что то, что мы иногда называем долларовой системой, является не столько четко определенным и четко очерченным институтом, сколько постоянно развивающейся совокупностью, отслеживающей ошеломляющие преобразования реальной экономики и международной системы власти. Периоды согласованности, когда денежно-кредитная и финансовая политика четко согласовывались с великой стратегической позицией Американской империи, были короткими. Противоречия — это норма, и те, которые существуют в настоящий момент, далеко не самые вопиющие. Это история, перемежающаяся кризисами. Разговоры о конце долларовой гегемонии начались еще полвека назад, в XIX веке.70-е годы, период, когда была основана Внешняя политика . Тем не менее, доллар продолжает доминировать в мировой экономике.
Что позволяет ему это делать, так это импровизация и действия со стороны американских политиков и бизнеса, а также выбор их коллег по всему миру. При оценке будущего доллара как ключевой мировой валюты история действительно должна быть нашим ориентиром.
Но не история в смысле великих законопослушных циклов. Наш мир слишком сложен, слишком многогранен, слишком радикален для этого. История, которую нам нужно понять, представляет собой запутанный клубок осторожных действий и инноваций. Это история власти и денег, в которой будущее не предопределено, но все еще в игре.
Внезапное возвышение во время Первой мировой войны Соединенных Штатов как мирового финансового гегемона стало шоком. В дипломатии июльского кризиса 1914 года Америка играла меньшую роль, чем Сербия. Если предположить, что война закончится к Рождеству, как это делали многие, то экономика тоже не имеет отношения к войне. К 1916 году, когда мясорубки Вердена и Соммы потребляли людей и технику в невообразимых масштабах, стало ясно, что всем в мире нужны доллары — валюта, открывающая доступ к последнему огромному запасу сырья, промышленным мощностям и рабочей силы, которая еще не была мобилизована на войну. Когда Соединенные Штаты в конце концов присоединились к войне, в результате налогоплательщики в Великобритании, Франции, Италии и России оказались должны налогоплательщикам в Соединенных Штатах миллиарды долларов — новая и опасная комбинация.
После войны европейцы во главе с Джоном Мейнардом Кейнсом вместе с банкирами-космополитами на Уолл-Стрит потребовали прощения долгов. Чем меньше Америка просила, тем легче бремя репараций ложилось на Германию; возрожденная Европа была бы хороша для демократии и бизнеса.
Для Соединенных Штатов разработка Лиги Наций была довольно легкой обязанностью. Но теперь его попросили урегулировать реальный экономический компромисс между внутренними и международными интересами.
Это была большая просьба, которая заставила обратить внимание на центральную проблему гегемонии 20-го века. Для Соединенных Штатов разработка Лиги Наций была довольно легкой обязанностью. Но теперь его попросили урегулировать реальный экономический компромисс между внутренними и международными интересами. В викторианскую эпоху расцвета Великобритании как гаранта мирового финансового порядка поток средств из Лондона в остальной мир был эквивалентен многим планам Маршалла в год. Но это были частные деньги.
После Первой мировой войны налогоплательщики оказались на крючке с обеих сторон. Первая эра господства доллара была насквозь политической. И это не устраивало демократию США.
Победивший, но истощенный после Первой мировой войны, Лондон теперь бросил вызов американцам, чтобы те присоединились к нему в прощении долгов России, Франции и Италии. Но Британия не нашла желающих партнеров. Когда в Вашингтоне правили республиканцы, Соединенные Штаты не только отказались пойти на щедрые уступки по военным долгам; он вернулся к протекционизму, поднял барьеры для иммиграции и жестоко обвалил свою экономику, высасывая золото из казны центральных банков по всему миру. Даже если его бывшие соратники по войне хотели выплатить свои военные долги, сделать это для них было практически невозможно. Добавление новых частных кредитов с Уолл-стрит к долгам военного времени только усугубило проблему. Соединенные Штаты проводили извращенный эксперимент, будучи одновременно глобальным кредитором и получая активное сальдо торгового баланса.
Изоляционизм не описывает провал Америки в межвоенный период. Настоящая проблема заключалась в непоследовательности его взаимодействия с миром, из-за чего либеральные элиты в Европе и Японии, которые рассчитывали на более широкое использование американской власти, оказались на произвол судьбы, став жертвой давления неуправляемых финансовых рынков и внутриполитического недовольства. На этом фоне сползание к авторитаризму Италии, Германии и Японии. К началу 1930-х годов финансовая политика Америки была настолько вопиюще непоследовательной, что даже Франция и Великобритания объявили дефолт по своим военным долгам перед Соединенными Штатами. Ленд-лиз, знаменитая программа помощи во время Второй мировой войны, была построена именно для того, чтобы избежать повторного возникновения проблемы военных долгов.
В 1944 году на Бреттон-Вудской конференции было изложено новое видение. Предполагалось, что стабильность фиксированных обменных курсов, привязанных к доллару, будет ограничена мобильностью капитала для полезных целей торговли и инвестиций.
Поскольку валюта США привязана к золоту, а все остальные привязаны к доллару, иерархия стала более четкой, чем когда-либо прежде. Это был не столько золотой стандарт, сколько стандарт, основанный на долларе.
Но Бреттон-Вудс не сработал, и не из-за американской расточительности, а наоборот: отчаянной глобальной нехватки долларов. Учитывая ослабленное состояние экономики Европы после войны, даже ограниченный обмен европейских валют на доллары легко приводил к набегам. Это стало очевидно летом 1947 года, когда Великобритания, единственная страна, пытавшаяся внедрить Бреттон-Вудские соглашения сразу после войны, пережила изнурительный кризис и снова стала полагаться на двустороннее финансирование США. Рыночным средством могла бы стать гигантская девальвация всех европейских валют, но в условиях роста напряженности в отношениях с Советским Союзом это было слишком рискованно. Вместо этого на волне антикоммунизма Конгресс США проголосовал за план Маршалла — не столько за дополнение к Бреттон-Вудсу, сколько за признание провала.
Только в 1958 году основное обязательство Бреттон-Вудса по конвертируемости валют в торговых и инвестиционных целях вступило в силу в атлантической экономике. Послевоенный кризис всеобщей нехватки долларов наконец-то закончился. Япония и европейские экономики были достаточно сильны, чтобы зарабатывать доллары либо за счет экспорта в Соединенные Штаты, либо за счет торговли с теми, кто это делал. Действительно, если бы рынку было позволено устанавливать цену американской валюты, она бы снизилась по сравнению с ценами экспортеров-чемпионов, Германии и Японии. Но Бреттон-Вудс был системой фиксированных обменных курсов. Валютный контроль предотвратил спекулятивные атаки на доллар.
Источник: Европейский центральный банк и Международный валютный фонд
Если бы Япония и Германия были готовы допустить инфляцию дома, это помогло бы сохранить баланс. Но Германия особенно сопротивлялась этому механизму приспособления. И что еще хуже, система была пористой.
Уолл-стрит и ее союзники в Министерстве финансов США никогда не любили Бреттон-Вудс. Они предпочли бы, чтобы мировые валюты просто приспосабливались к тому уровню, который диктуют рынки, и нашли союзников в Лондоне, который с 19В 50-х годах появился оффшорный рынок долларовых депозитов, известный как рынок евродолларов. На основе этих депозитов возник свободный рынок дешевых долларовых кредитов. Это было привлекательно для заемщиков всех видов. Первая крупная сделка в евродолларе помогла профинансировать новую систему автомагистралей Италии.
Но растущий поток нерегулируемых частных фондов бросил вызов официальной валютной привязке. Было ясно, что если бы рынок работал свободно, доллар сильно бы упал. Такие инструменты, как своп-линии центральных банков, которые должны были вернуться на первый план во время финансового кризиса 2008 года, были впервые применены в XIX веке.60-х, чтобы удержать Бреттон-Вудскую систему на плаву. Даже в период своего расцвета долларовая гегемония была чем-то вроде хитроумного изобретения Руба Голдберга.
Якорем системы фиксированного обменного курса должен был стать легендарный золотой запас Америки в Форт-Ноксе. Но к 1970 году, когда была основана Foreign Policy , всего 11 миллиардов долларов золота обеспечивали 24 миллиарда долларов валютных резервов, хранящихся за пределами Соединенных Штатов. Ясно, что не каждый из этих бумажных долларов можно было обменять на золото. Привязка доллара к золоту была удобной фикцией. Когда в 1965 г. Франция начала осуществлять свое право обменивать доллары на золото, что было встречено обвинениями в вымогательстве со стороны Америки. Чтобы поддерживать официальную цену в 35 долларов за унцию золота, правительство США подавляло частные покупки золота на протяжении большей части 1960-х годов. Лучше не знать, сколько на самом деле стоит доллар.
В августе 1971 года президент США Ричард Никсон объявил, что Соединенные Штаты прекращают конвертируемость доллара. Когда его предупредили, что этот шаг может подорвать доверие союзников по холодной войне в Европе, особенно в Италии, Никсон ответил: «Мне плевать на лиру».
Так родилась современная эра бумажных денег. Впервые в истории ни одна валюта в мире не была привязана к золоту или какому-либо другому металлическому эталону. Ценность денег будет зависеть исключительно от авторитета государства, если судить по рынкам. И приговор казался ясным. Доллар упал в цене, дав американским экспортерам столь необходимую поддержку. Япония и Германия столкнулись с ростом курса своих валют, которому они долгое время сопротивлялись. В зимнем номере 1971–1972 годов журнала Foreign Policy одна статья была озаглавлена «Как умер долларовый стандарт».
По мере падения доллара по отношению к немецкой марке и иене этот мем будет распространяться все шире. Современная система саммитов вокруг стран Большой семерки была создана, чтобы помочь справиться с возникшим давлением. Опасаясь за экспорт своей страны, Гельмут Шмидт, свирепый канцлер Германии 1970-х годов, потребовал, чтобы президент США Джимми Картер построил дом Америки, чтобы остановить безжалостное падение доллара.
ОПЕК начала рассматривать возможность установления цены на нефть в более надежной валюте. Одним из вариантов было специальное право заимствования, синтетическая валюта Международного валютного фонда (МВФ).
Первый и на сегодняшний день самый серьезный кризис долларовой гегемонии закончился в октябре 1979 года решением Пола Волкера, как председателя Федеральной резервной системы, допустить скачок процентных ставок, что вызвало шок в мировой экономике. Это вызвало рост доллара. Но более важным, чем крутой взлет стоимости доллара, был механизм, с помощью которого шок передавался: все больший поток горячих денег между финансовыми центрами мира.
После выхода за пределы Бреттон-Вудса либерализованный валютный и финансовый рынки процветали. И доминирующими движущими силами этой новой эры финансового роста были банки Уолл-Стрит, будь то в Нью-Йорке или Лондоне. Важен был не обменный курс доллара или формальные договоренности типа Бреттон-Вудса, а глубина и изощренность финансовых рынков, за которыми наблюдает Уолл-стрит.
Центр торговли иностранной валютой, возможно, оставался в Лондоне, и стоимость американской валюты могла колебаться, но центром каждой сделки были доллар и крупные американские банки.
Этот новый порядок обещал гибкость, эффективное перераспределение ресурсов и рост. С точки зрения ВВП результаты были скромными по сравнению с золотым веком послевоенного периода. Но финансовый бум был огромным. И это вылилось в новую волну международного кредитования в долларах. Результатом стали более частые и более серьезные кризисы не только должников, но и тех, кто им ссужал. Долговые кризисы 1980-х годов в Латинской Америке были настолько масштабными, что поставили под угрозу саму банковскую систему США.
В Восточной Европе стабильность советского блока оказалась под угрозой. К 1988 году коммунистический блок задолжал 112 миллиардов долларов; только советская доля составляла 28 миллиардов долларов. Москва использовала большую часть наличных денег для оплаты импорта зерна, чтобы компенсировать неудачи коллективного сельского хозяйства.
Но обслуживание долгов требовало профицита, а это означало выжимание населения. Это было наиболее драматично в Польше, главном коммунистическом заемщике, который оказался должен 37,5 миллиардов долларов. В начале 1980-х политика жесткой экономии, проводимая коммунистическим режимом, вызвала протесты профсоюзов «Солидарность» и объявление военного положения.
Распад советского блока открыл дверь в новую эру однополярного господства доллара. Были части постсоветской Восточной Европы, где немецкая марка была стандартом де-факто, особенно в раздираемой войной бывшей Югославии. Но в целом доллар стал королем, де-факто мировой валютой — даже в России. Когда к власти пришел Владимир Путин, российское казначейство предпочло, чтобы налоги платились в долларах.
В разгар однополярной гордыни, Время 9Журнал 0004 назвал председателя ФРС Алана Гринспена, министра финансов Роберта Рубина и заместителя министра финансов Лоуренса Саммерса комитетом по спасению мира. Это было грандиозно.
Но мир действительно нуждался в спасении. Долговые кризисы 1980-х смешались с долговыми кризисами периода после холодной войны: сначала в Мексике в 1994–1995 годах, затем в странах Азии в 1997 году, затем в России в 1998 году, которые перекинулись обратно на Уолл-стрит через хедж-фонд Long. Term Capital Management — и, наконец, травмирующий кризис в Аргентине в 2001 г.
Пытаясь справиться с этими потрясениями с помощью сочетания новых займов, реструктуризации долга и так называемой структурной перестройки, Казначейство США и ФРС столкнулись с постоянным сопротивлением как со стороны стран-жертв, которые протестовали против нарушения их суверенитета, так и со стороны Конгресс США, который возмущался помощью иностранным странам. Голоса европейцев в правлении МВФ придирались к тому, что весь режим только поощрял безответственную финансовую экспансию. Недаром Тимоти Гейтнер, набравший себе опыта в международной финансовой дипломатии в качестве помощника госсекретаря и заместителя министра по международным делам в Министерстве финансов США при президенте Билле Клинтоне (и впоследствии ставший министром финансов при президенте Бараке Обаме), позднее описал усилия те дни как «бросая вызов гравитации».
Ущерб, нанесенный легитимности режимов-должников, таких как Индонезия Сухарто, и институтов, через которые действовали Соединенные Штаты, особенно МВФ, был серьезным. Решение для многих развивающихся рынков заключалось в том, чтобы ограничить их подверженность риску путем культивирования суверенных заимствований в национальной валюте, а не в долларах. Список клиентов МВФ сокращался из года в год, поскольку правительства стремились избежать одиозного отношения к Вашингтонскому консенсусу. Пекин сделал свои выводы.
Переживая резкое открытие и трансформацию своей экономики, Китай был полон решимости избежать участи своих коллег из развивающихся стран.
Переживая резкое открытие и трансформацию своей экономики, Китай был полон решимости избежать участи своих коллег из развивающихся стран. Он привязал свою валюту к доллару по заниженному курсу, использовал валютный контроль для регулирования притока средств к тем, которые были необходимы для торговли и долгосрочных инвестиций, и подавил инфляцию и любое внутреннее недовольство, которое возникло в результате.
Жестокое подавление протестов на площади Тяньаньмэнь в 1919 г.89 показал, что Солидарности в Китае не будет.
В экономическом плане стратегия Китая была той стратегией, которую европейцы и японцы успешно использовали в 1950-х и 1960-х годах. Недаром экономисты окрестили новую конфигурацию «возрожденным Бреттон-Вудсом». Разница заключалась в том, что немцы и японцы были членами силового блока Америки времен холодной войны, а Китай в новом тысячелетии — нет.
Для американских потребителей эта последняя итерация долларового мира означала дешевый импорт. Уолл-Стрит зарабатывала большие гонорары на притоке капитала. Американские рабочие в обрабатывающей промышленности столкнулись с жесткой конкуренцией. Не то чтобы Соединенные Штаты были единственной экономикой, пострадавшей от «китайского шока». Европейский импорт из Китая также вырос. Шок в Китае показал, в какой степени уравновешивающая сила организованного рабочего класса, которая ограничивала неравенство в Соединенных Штатах после Нового курса и Второй мировой войны, с XIX века70-х годов, был лишен полномочий.
Если Бреттон-Вудс 1.0 был аналогом «Великого общества», то Бреттон-Вудс 2.0 положил конец эпохе массовой социальной поляризации. Напротив, европейские государства всеобщего благосостояния в значительной степени смягчили шок Китая.
Это тем более поразительно, что в Европе это совпало с переходом к формированию блока евро с твердой валютой. После короткого периода неопределенности после его введения в действие в январе 1999 года курс евро резко вырос по отношению к доллару с минимума менее 86 центов в сентябре 2000 года до максимума семь лет спустя почти в 1,60 доллара.
Согласно первоначальной концепции, одной из целей евро было обеспечение альтернативы доллару в качестве ключевой валюты. А в начале 2000-х она, казалось, набирала реальные обороты. К 2007 году евро начал конкурировать с долларом в качестве валюты для выпуска долговых обязательств в иностранной валюте. В условиях, когда Америка увязла в Ираке и Афганистане и имел огромный дефицит как в государственном бюджете, так и в торговле, казалось, что мы возвращаемся к сценарию 1970-х и неизбежной кончине доллара под бременем перенапряженной империи.
Кризис произошел в 2008 году, но не так, как ожидалось. Это был кризис не государственного долга США и доллара, а всей банковской системы Северной Атлантики, как американской, так и европейской. Как выяснилось, банкиры в Лондоне, Париже, Франкфурте и Нидерландах хотели получить кусочек ипотечного бума в США. Большая часть их балансов была номинирована в долларах. Теперь им всем нужен был долларовый кредит. Кризис 2008 года не разрушил мировую финансовую систему, основанную на долларах, а продемонстрировал глубокую зависимость от Америки.
Федеральная резервная система сделала все возможное для поддержки трансатлантической банковской системы, перекачивая долларовую ликвидность как в европейские и азиатские банки в Нью-Йорке, так и в их центральные банки посредством линий обмена ликвидностью. Но это не могло предотвратить нарастающий европейский кризис. Еврозона погрузилась в полномасштабный кризис суверенного долга. В то время как баланс федерального правительства Америки оставался сильным во время кризиса — США.
суверенный долг был безопасным убежищем, несмотря на махинации Конгресса и закрытие федерального правительства — Европе угрожала так называемая гибельная петля, в которой больные банки снижали государственные кредитные рейтинги, в результате чего государство не могло поддерживать финансовую систему. Мировое доверие к евро рухнуло.
Во всем мире кризисные интервенции ФРС при Бене Бернанке и Джанет Йеллен привели к тому, что долларовая ликвидность захлестнула весь мир. Долларовые займы выросли. Не столько крупными правительствами стран с формирующимся рынком, как Индонезия или Таиланд, которые извлекли уроки и заняли в своей собственной валюте, сколько корпорациями и правительствами на так называемых пограничных рынках. В странах Африки к югу от Сахары началась новая эра долларовых займов. И новая приманка доллара распространилась даже на Китай.
История, которая была в центре внимания в новом тысячелетии, — это восхождение Китая как новой сверхдержавы. У Пекина тоже были амбиции в отношении юаня.
С помощью правительства премьер-министра Великобритании Дэвида Кэмерона Пекин предпринял амбициозную попытку интернационализировать китайскую валюту. Возможно, Лондон мог бы сделать для юаня в 2010-х то же, что он сделал для евродоллара в 1960-х. Однако эти надежды игнорировали тот факт, что китайский бизнес также интернационализировался в то же время, но в противоположном направлении. Он запутался в долларовой системе.
Возможно, Лондон смог бы сделать для юаня в 2010-х то же, что он сделал для евродоллара в 1960-х.
Это стало очевидным в 2015 году, когда Китай пережил первый доморощенный финансовый кризис новой эры. Когда шанхайская фондовая биржа распродавалась, а юань дешевел по отношению к доллару, китайские корпорации отчаянно пытались сократить свои долларовые долги. Федеральная резервная система США под руководством Йеллен помогла, отложив повышение процентных ставок. Пекин, со своей стороны, ужесточил контроль за движением капитала. Либерализация платежного баланса и неограниченная конвертируемость не обсуждались.
И вместо того, чтобы протестовать против финансовых репрессий Китая, мир вздохнул с коллективным облегчением. В финансовых вопросах оказалось, что для Пекина быть ответственной заинтересованной стороной это не означает, что триллионы долларов китайских фондов циркулируют по финансовым биржам. Сегодня Пекин привязывается к корзине валют, а не только к доллару, но его односторонне провозглашенная Бреттон-Вудская программа 2.0 по-прежнему имеет свои привлекательные стороны.
Между тем рост Китая продолжается. И с каждым годом его вес на ключевых рынках увеличивается. Для таких сырьевых товаров, как нефть, это, безусловно, крупнейший растущий рынок. В 2018 году он создал фьючерсный контракт на основе юаня, который на фоне колебаний долларовых рынков нефти весной 2020 года доказал свою ценность в качестве убежища. В Шанхае цена на нефть никогда не становилась отрицательной. Между тем, иностранных инвесторов все больше привлекают процентные ставки по китайским облигациям. Почти 10 процентов суверенных облигаций Китая в настоящее время принадлежат иностранцам.
Эта доля будет увеличиваться по мере включения облигаций в основные индексы. Но это желанная диверсификация, а не непосредственная угроза гегемонии доллара.
Когда Трамп вступил в должность, в международных финансовых кругах возник настоящий страх, что его стиль политики будет несовместим с надзором Америки над мировой финансовой системой. Позволят ли Белый дом Трампа и Конгресс, возглавляемый республиканцами, Америке поддерживать систему безопасности для глобальной финансовой системы, основанной на долларах, в конечном счете поддерживаемой Соединенными Штатами? Как оказалось, Трамп был президентом, которому нравился мягкий доллар и низкие процентные ставки. Ему было наплевать на фискальную или денежную приличия. Все, что он просил от ФРС, это держать краны открытыми. Когда в марте 2020 года ФРС приступила к количественному смягчению, снизила ставки и повторно активировала своп-линии, Трамп аплодировал. Вскоре такие приспешники, как президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган, просили включить их в программы ФРС.
ФРС не подчинилась, хотя в качестве жеста открыла так называемую систему репо для держателей иностранных резервов, чтобы обменять свои казначейские облигации США на наличные деньги.
Итак, ветхое правило доллара не только пережило кризис 2020 года, но и подтвердилось. Может ли это продолжаться?
Столкнувшись с грандиозным зрелищем возвращения Китая к мировой власти, разговор переходит к истории. Великие стратеги ссылаются на ловушку Фукидида и предсказывают войну. Это должно быть немыслимо. Но война — это, по сути, единственная модель перехода к гегемонистской валюте в современную эпоху. Именно Первая мировая война и Вторая мировая война взорвали глобальную империю Великобритании и привели к доминированию доллара. Когда сторонники денежной реформы как слева, так и справа призывают к новому Бреттон-Вудсу, стоит помнить, что конференция собралась через несколько недель после дня «Д» и когда Красная Армия пробивалась к Польше. Если это наше будущее, вопрос о валютных стандартах будет наименьшей из наших проблем.
Война — это, по сути, единственная модель перехода к господствующей валюте в современную эпоху.
Если вместо этого мы представим себе более постепенный переход, ключевой вопрос, на который стоит обратить внимание, — это способность Соединенных Штатов привлекать инвесторов, готовых давать им ссуды в долларах. Иностранный спрос на казначейские облигации США растет и падает в зависимости от относительных процентных ставок и затрат на хеджирование обменного курса. В последние годы чистые иностранные покупки казначейских облигаций США резко замедлились. Огромный рост долга, вызванный COVID-19Пандемия была поглощена инвесторами США и ФРС. В марте 2020 года на рынке казначейских облигаций США было опасное колебание. Но это было связано не с бегством из долларов, а наоборот. Слишком многим инвесторам нужно было получить доступ к своей копилке Казначейства США одновременно. Даже сверхискушенные маркет-мейкеры Уолл-Стрит не могли справиться с внезапными продажами. Реформа сантехники финансовой системы — чтобы рынок казначейских облигаций мог беспрепятственно поглотить триллионы долларов новой эмиссии, которая последует после пандемии, — должна стать неотложным приоритетом для новой администрации Джо Байдена.
И у Пекина, и у Брюсселя есть все необходимое для развития одинаково глубоких рынков активов. Фискальный пакт Европы впервые обещает создание значительного пула совместного европейского долга. Но Европейскому союзу еще несколько десятков лет, чтобы конкурировать с рынком казначейских обязательств США по масштабам.
Однако это не означает, что система статична. Баланс в мировой экономике смещается в сторону Азии. Зеленая энергетическая революция перевернет глобальный рынок нефти, газа и угля. Можно представить, что цифровые платформы начинают оперировать негосударственными валютами той или иной формы, поэтому центральные банки уделяют все больше внимания этим средствам обмена и средствам сбережения. В цифровых валютах лидирует Народный банк Китая.
В таком многополярном мире, в котором значительная часть экономической деятельности вполне может оставаться внутренней для каждого из основных блоков, можно представить, что доллар продолжает играть преобладающую роль в международной торговле и финансах.
Правдоподобные долгосрочные прогнозы до 2050 года предполагают, что доля Китая в мировом ВВП, вероятно, установится на уровне около 20 процентов по сравнению с где-то между 12 и 15 процентами для США, ЕС и Индии. В таком многополярном мире, в котором большая часть экономической деятельности вполне может оставаться внутренней для каждого из основных блоков, можно представить, что доллар продолжает играть преобладающую роль в международной торговле и финансах. Это было бы первым. Но тогда каждый последующий этап нашей валютно-финансовой истории с момента возникновения современной мировой экономики в 19 в.век был первым. Золотой стандарт с центром в Лондоне до 1914 года, опасное междуцарствие межвоенного периода, импровизированные договоренности периода после Второй мировой войны, короткая ненадежная эра Бреттон-Вудса, прорыв к бумажным деньгам в 1970-х годах, китайская привязка начало 2000-х, мир количественного смягчения с 2008 года — каждое из них беспрецедентно.
В 1973 году экономист Ричард Н.