Содержание
АИР сохранит привлекательность индустриальных парков — Реальное время
09:00, 07.07.2023
Учтен норматив для резидентов территорий опережающего социально-экономического развития (ТОСЭР), которые должны инвестировать от 2,5 до 20 млн рублей при получении статуса
Власти республики устранили неравенство в преференциях между бездействующими индустриальными парками и цветущими ТОСЭР — всего их пять. 5 июля комитет Госсовета РТ по экологии, природопользованию, агропромышленной и продовольственной политике одобрил законодательную инициативу о снижении порога инвестирования с 350 млн до 15 млн рублей для желающих начать бизнес в муниципальных индустриальных парках. Вместо этого резидент получит землю без торгов, не в собственность, а в аренду. Зеленодольск, похоже, имеет преимущество.
Индустриальные парки отделились от Казани и Набережных Челнов
Заместитель руководителя Агентства инвестиционного развития РТ Игорь Сапунов, агентство которого представляет на утверждение Инвестиционного совета РТ финальные инвестиционные проекты, представил законопроект об устранении барьеров для входа в муниципальные индустриальные парки.
Хотя окончательные предложения по упрощению доступа в индустриальные парки поступали со всех сторон: от кураторов индустриальных парков в муниципалитетах, управляющих компаний и самих жителей. Суть их сводилась к тому, что индустриальные парки малого и среднего бизнеса создавались для, по сути, не имеющего многомиллионного капитала в 350 млн рублей, как того требует республиканское законодательство. А крупные инвесторы выбирают либо Казань, либо «райские условия» в ТОСЭР в Набережных Челнах и Нижнекамске. В результате правительство Татарстана согласилось снять жесткие требования к резидентам индустриального парка, предложив зафиксировать минимальную сумму инвестиций в размере 15 млн рублей.
Заместитель руководителя Агентства инвестиционного развития РТ Игорь Сапунов сообщил, что порог инвестирования предложено дифференцировать в зависимости от места расположения индустриального парка. Так, для жителей городских округов она не меняется (Прим. ред.: Казань, Набережные Челны), для остальных индустриальных парков в муниципальных образованиях урезается до 15 млн руб.
барьеры для въезда в муниципальные индустриальные парки (крайний слева). Фото с сайта gossov.tatarstan.ru для realnoevremya.ru
«Очевидно, что при равном объеме инвестиций более привлекательны те, которые расположены в городских округах. Из-за этого теряется привлекательность индустриальных парков в муниципальных районах», — пояснил он. «В связи с этим мы предлагаем снизить потребность в инвестициях до 15 млн рублей».
Почему установлен порог в 15 миллионов рублей
Откуда эта сумма? По словам Игоря Сапунова, рассматривался норматив для резидентов ТОСЭР, они должны инвестировать от 2,5 до 20 млн рублей при получении этого статуса. Именно в этих столицах работает малый и микробизнес, уточнил он.
«Таким образом, наш законопроект стимулирует развитие инвестиционных проектов на территории муниципальных образований и помогает малому предпринимательству начать бизнес в индустриальных парках», — заключил он.
В результате предприниматели могут получить земельные участки (площадь не уточняется) без торгов, не в собственность, а в аренду, уточнил депутат Азат Хамаев.
Однако срок аренды не указан.
Еще одно изменение связано с исключением требования о количестве рабочих мест. Теперь резидент должен обеспечить не менее 50 рабочих мест в муниципальном парке и не менее 100 рабочих мест в городском округе. Сейчас эта норма устранена. Как пояснил Игорь Сапунов, проследить и проконтролировать его исполнение невозможно.
Депутаты Комитета по охране окружающей среды, природопользованию, агропромышленной и продовольственной политике проголосовали за проект единогласно и рекомендовали принять его в трех слушаниях на следующей сессии. Предлагаемые изменения планируется внести в приложение к Земельному кодексу Татарстана, принятому в феврале этого года для инвестиционных проектов.
Фото realnoevremya.ru/Максим Платонов
Индустриальный парк «Большая Тура 2.0», скорее всего, окажется в выигрыше от новинок, он бьет рекорды по количеству заявок, поданных резидентами, считают главы некоторых муниципалитетов. Например, земля в Мамадыше продается в собственность за 2000 рублей, но все равно парк наполняется не так активно, как Тура в Зеленодольске.
Луиза Игнатьева
Татарстан
Рублевые облигации
Всего через пять лет после того, как Россия объявила дефолт по своим долгам и спровоцировала мировой финансовый кризис, перед регуляторами страны встала новая проблема. На этот раз проблема не в неудаче, а в успехе. Слишком большой успех.
Наполненная нефтяными доходами и возвратом бегущего капитала, Россия переживает беспрецедентный бум на рынке облигаций. Приток денег привел к резкому падению процентных ставок и росту курса рубля по отношению к доллару. Российские корпоративные облигации вернули 29процентов в долларовом выражении в прошлом году, по данным московского инвестиционного банка «Никойл», превзойдя 25,7-процентную доходность индекса облигаций развивающихся рынков J.P. Morgan.
Митинг породил оживленный местный рынок корпоративных облигаций, который едва существовал два года назад. Множество компаний, от государственных гигантов, таких как «Газпром», до амбициозных молодых растущих компаний, таких как Joint Fruit Co.
, ведущий импортер фруктов в стране, за последний год привлекли около 3 миллиардов долларов, иногда по ставкам значительно ниже уровня инфляции. Банкиры ожидают, что в этом году будет выпущено еще 5 миллиардов долларов, в том числе первая в истории рублевая облигация Европейского банка реконструкции и развития.
Быстрорастущий рынок рублевых облигаций является последним и, возможно, самым важным показателем крепкого экономического здоровья России, поскольку президент Владимир Путин, переизбранный с большим перевесом голосов в прошлом месяце, начинает свой второй срок. Перерабатывая непредвиденные нефтяные доходы и богатство олигархов в дешевое финансирование для корпоративной России, рынок обещает преобразовать национальную экономику, способствуя развитию бизнеса за пределами секторов, связанных с природными ресурсами.
Рублевые облигации тоже заставляют московских банкиров лизаться. «Внутренние рынки ценных бумаг с фиксированной доходностью представляют собой огромные возможности для роста в среднесрочной перспективе, — говорит Стивен Дженнингс, исполнительный директор «Ренессанс Капитала», который был одним из ведущих андеррайтеров рублевых облигаций.
«Рынок, который у нас есть сейчас, — младенец по сравнению с тем, что у нас будет через десять лет».
Выполнение этого обещания далеко не гарантировано, однако это может подтвердить любой, кто пережил бум и крах российских государственных облигаций или ГКО в конце 1990-х годов. Сочетание мощного притока капитала и роста доходов от нефти побудило Центральный банк России рассмотреть вопрос о введении контроля за капиталом в конце этого года в попытке предотвратить либо всплеск инфляции, либо неконтролируемый рост рубля. Это незнакомая задача для центрального банка, который обычно имел дело с валютными кризисами другого рода. Еще неизвестно, смогут ли власти — при второй администрации Путина во главе с практически никому не известным премьер-министром Михаилом Фрадковым — сдерживать эксцессы рынка, не нанося ему вреда.
«У нас есть собственные деньги в России, — говорит Джером Бут, руководитель отдела исследований Ashmore Investment Management в Лондоне. «Но что касается рублевых облигаций, мы ждем и смотрим, какой механизм центральный банк собирается придумать для стерилизации притока капитала».
Плохие стандарты бухгалтерского учета, отсутствие надежных кредитных рейтингов и сложные корпоративные холдинговые структуры также представляют опасность для инвесторов и могут быстро превратить сегодняшний блестящий успех в катастрофу. «Общая история России по-прежнему довольно привлекательна, но трудно вкладывать деньги во что-то, когда не знаешь, кто или что это такое», — говорит осторожный Александр Бранис, директор московской компании Prosperity Capital Management, которая управляет российскими акциями на сумму около 300 миллионов долларов.
Еще большую озабоченность вызывает узкая база инвесторов, которая подпитывает рост рынка облигаций. Та же самая горстка московских банков, которая является андеррайтером недавнего выпуска облигаций, также является и крупнейшими покупателями. По оценкам российских аналитиков, отечественные банки владеют немногим более половины рынка облигаций, что может вызвать тревогу отголоска 1990-х годов, когда банки направляли наличные деньги в государственные облигации.
Сотни из них обанкротились, когда рынок рухнул, унеся с собой большую часть частных сберегательных вкладов России. Для банков, которые наслаждаются ростом депозитов, но ограниченными возможностями кредитования, покупка облигаций имеет смысл, возможно, даже при отрицательной реальной доходности, но это делает финансовую систему России уязвимой перед корпоративными дефолтами или внезапным падением рынка облигаций.
«Если тенденция к снижению процентных ставок изменится на противоположную — а вы должны думать, что мы сейчас довольно близки к дну, учитывая существенную отрицательную реальную доходность — инвесторы и посредники в облигациях с фиксированной процентной ставкой будут сожжены, — говорит Изабель Лоран, руководитель отдела финансирования ЕБРР в Лондоне.
Однако, несмотря на все потенциальные подводные камни, рынок не проявляет особых признаков замедления в ближайшее время. «По сравнению с серединой 1990-х годов в России наблюдается гораздо большее развитие финансовых институтов, — говорит Дмитрий Васильев,В 98 году стал директором российской комиссии по ценным бумагам, а сейчас возглавляет стратегический отдел московской энергетической компании «Мосэнерго».
«У нас есть паевые фонды и компании по управлению активами, которых раньше не было. Это, а также огромные нефтяные деньги создают хорошую возможность для компаний диверсифицировать финансирование».
Для России такой оптимизм является долгожданной переменой. В конце концов, всего пять с половиной лет назад Казначейство объявило дефолт по ГКО на 70 миллиардов долларов, спровоцировав глобальную панику, которая обрушила американский хедж-фонд Long-Term Capital Management и вызвала опасения по поводу краха мировой финансовой системы.
Финансовое оздоровление страны было не менее драматичным. Сочетание геополитической нестабильности, сдержанности со стороны ОПЕК и восстановления мировой экономики в прошлом году поддерживало цены на нефть на стабильном уровне — недавно они поднялись выше 35 долларов за баррель, что является самым высоким показателем за более чем десятилетие, — и пополнило казну страны. Согласно прогнозам московского банка «Тройка Диалог», с 2000 года государственный бюджет постоянно находится в профиците, опережая расходы в прошлом году на 1,7 процента, а в 2004 году — на 1,5 процента.
Внешний долг сократился примерно до 25 процентов валового внутреннего продукта с 82 процентов в 1999. В прошлом году экономика выросла более чем на 7 процентов по сравнению с 4,3 процента в 2002 году, и, согласно прогнозам брокеров, в этом году ожидается ее рост более чем на 6 процентов. Инфляция, составлявшая 37 процентов в 1999 году, снизилась до 12 процентов в прошлом году и, по прогнозам, будет примерно такой же в 2004 году. Растет надежда на то, что владельцы попытаются разбогатеть за счет роста, а не разорения своих предприятий, и будут соблюдать договорное право в отношениях с кредиторами, инвесторами и клиентами. ВР, вложившая в прошлом году 6,75 млрд долларов в покупку половины сибирской Тюменской нефтяной компании, возглавила ряд транснациональных корпораций, занимающихся добычей полезных ископаемых, которые в срочном порядке по-новому взглянули на Россию. Тем временем переизбрание Путина практически без сопротивления предполагает еще четыре года (как минимум) стабильности и постепенных реформ.
Значительно улучшившийся экономический климат в стране, наряду с падением доллара и крайне низкими процентными ставками за границей впервые в постсоветской истории в совокупности остановили отток капитала. По данным московского инвестиционного банка United Financial Group, в прошлом году около 3,2 миллиарда долларов российских денег вернулись домой, и это было вишенкой на торте положительного сальдо счета текущих операций в размере 39 миллиардов долларов. Тенденция сохраняется, несмотря на кратковременную панику после ареста в октябре прошлого года главы ЮКОСа Михаила Ходорковского. В 19В 1999 году, за год до того, как Путин был избран президентом, около 40 миллиардов долларов — 10 процентов ВВП России — бежали из страны.
В то время как российский капитал ищет продуктивные инвестиции у себя дома, компании и их андеррайтеры облигаций только рады услужить. Рынок, который был запущен с предложения Магнитогорского металлургического комбината на сумму 50 миллионов рублей (1,75 миллиона долларов США) с более чем 20-процентной долей в 2000 году, теперь расширился и включает около 100 компаний с общим непогашенным объемом около 5 миллиардов долларов США.
. В январе «Газпром» вышел на рынок с трехлетней эмиссией рекордных 10 миллиардов рублей. Другие «голубые фишки», для которых до этого единственным вариантом финансирования облигаций был рынок еврооблигаций, присоединяются к победе. «Транснефть», государственный оператор нефтепровода, планирует в этом году установить новый рекорд, предложив 12 миллиардов рублей. Крупные производители твердой валюты, такие как алмазная монополия «Алроса» и производитель стали «Северсталь», уже находятся на рынке примерно по 3 миллиарда рублей каждая.
«Внутренний рынок облигаций стал реальным источником корпоративного финансирования за последние год или два», — говорит Павел Гурин, начальник отдела инвестиционно-банковских услуг в российском офисе австрийского Райффайзен Банка, который подписал выпуски облигаций на сумму 1 млрд долларов США. такие компании, как оператор сотовой связи «ВымпелКом» и «Аэрофлот — российские авиалинии». «Крупные эмитенты могут использовать их вместе с еврооблигациями, чтобы компенсировать свои риски в рублях.
Для небольших компаний рублевые облигации — это дверь, которая может привести их к еврооблигациям или иностранным синдицированным кредитам».
Крупнейшие российские экспортеры по-прежнему больше используют иностранное финансирование, чем внутреннее, и только в прошлом году разместили еврооблигации на сумму 12,5 млрд долларов. «Рублевые облигации часто не подходят для экспортеров, — говорит Алан Бигман, финансовый директор металлургической группы СУАЛ. «Укрепление рубля в любом случае вредит прибыльности экспортно-ориентированных компаний, а погашение долга в рублях усугубляет эту валютную зависимость». Но отечественный рынок предлагает финансирование компаниям, у которых основная выручка в рублях.
Рассмотрим пример компании «Джойнт Фрут». Как и многие молодые российские предприятия, десятилетний петербургский торговец продуктами достиг пределов банковской системы, которая предлагает в лучшем случае годовые кредиты на обременительных условиях. . «Банк всегда хочет залог, — говорит финансовый директор Joint Fruit Юлия Захарова.
— А раз все, что у вас есть, уже заложено, что тогда?
Итак, компания «Джойнт Фрут» дебютировала на рынке облигаций в прошлом году, разместив двухлетние облигации на сумму 750 миллионов рублей с процентной ставкой 17 процентов. Вырученные средства компания направляет на модернизацию своего склада в южном агропромышленном центре Краснодара и установку механизированной линии для упаковки эквадорских бананов и испанского авокадо. Захарова признает, что облигационное финансирование было дорогим, но говорит, что было важно закрепить компанию на рынке. Joint Fruit планирует в этом году выпустить еще 1 миллиард рублей трехлетних облигаций под 12 процентов для финансирования инвестиций в информационные технологии и покупки парка грузовиков.
Уральский монополист фиксированной связи «Уралсвязьинформ» в прошлом году выпустил трехлетние облигации на сумму 3 миллиарда рублей под 14,5%; в этом году компания планирует выпустить еще 3 миллиарда по еще более низким ставкам для финансирования развития своих сетей сотовой связи и передачи данных.
Возможность брать кредиты по привлекательным ставкам в рублях жизненно важна для роста Уралсвязьинформа, говорит Елена Неверова, руководитель отдела по связям с инвесторами. «Мы почти выпустили еврооблигации перед кризисом 1998 года, и слава богу, что не сделали этого», — говорит она. «Займы в твердой валюте имеют смысл для тех, кто зарабатывает в твердой валюте, таких как нефтяные компании. Вся выручка у нас в рублях».
«Уралсвязьинформ», например, получил низкий рейтинг «В» от Standard & Poor’s, однако компания рассчитывает заплатить лишь около 12 процентов — что соответствует уровню инфляции в России — по своим облигациям в этом году. Более того, «голубая фишка» «Газпрома», которому агентство S&P присвоило инвестиционный рейтинг двойного B-минус, достигла 8-процентной ставки по своим облигациям. Сопоставимые кредиты не могли и мечтать о привлечении средств на таких относительно низких уровнях на западных рынках. Однако в России избыточная ликвидность и ожидания дальнейшего укрепления рубля, который вырос по отношению к доллару на 13 процентов с начала 2003 года, привели к снижению доходности до чрезвычайно низкого уровня.
Для иностранных инвесторов это означает, что легкой добычи больше нет. «Доходность сейчас низка, так что на самом деле вы говорите о том, чтобы купить часть движения рубля», — утверждает Бут из Ashmore Investments.
Уильям Браудер, декан Московского управления по управлению активами, управляющий Hermitage Capital Management на 1,5 миллиарда долларов, резко критикует российский рынок корпоративных облигаций. «Я не вижу смысла покупать 8-процентные облигации в стране с 12-процентной инфляцией, — отрезает он. «Это всего лишь ставка на рубль россиян, бегущих от доллара, и нескольких иностранцев, бегущих от однопроцентной депозитной ставки на Западе.
Однако иностранные инвесторы уже не так важны, как раньше в России. Сейчас модная фраза в финансовой Москве — «дедолларизация» экономики. Чтобы увидеть потенциал этой тенденции, просто подумайте, сколько денег утекло из России в недавнем прошлом.
Олигархи, возможно, спрятали за границей до 200 миллиардов долларов в течение первого постсоветского десятилетия, в то время как рядовые граждане хранили еще 35 миллиардов долларов в своих банках из-под варенья, по данным инвестиционного банка United Financial.
Крупные покупки, от стиральных машин до квартир, оценивались в долларах, или «зеленых» деньгах, а рубль пренебрегал как «деревянный» на местном сленге. В этом нет ничего удивительного, учитывая, что постсоветская гиперинфляция снизила курс рубля до 6000 за доллар. Денежная реформа в 1996 снизил этот курс до шести, но рыночный дефолт 1998 года снова отбросил рубль к доллару примерно на 30. Запад, и особенно фондовый рынок США, казались в то время гораздо более безопасным выбором.
Лопнувший мировой технологический пузырь, совпавший с приходом Путина к власти и восстановлением цен на нефть, похоже, изменил восприятие российской денежной элиты. Бегство капитала резко сократилось в течение первого срока Путина, прежде чем в прошлом году оно, наконец, пошло на спад. «Крах Nasdaq стал тревожным сигналом для бегства капитала из России, — говорит Джеймс Фенкнер, руководитель исследовательского отдела «Тройки Диалог». «Каждый день я разговариваю с клиентами, которые говорят мне: «У меня были деньги на Nasdaq, и теперь я хочу вернуть их сюда».
В настоящее время «Тройка Диалог» получает около 60% потока заказов от российских инвесторов по сравнению с 10% в 1997.
Падение доллара в 2003 году превратило осторожный пересмотр курса рубля в своего рода паническое бегство. Мало того, что отток капитала прекратился, но даже депозиты в российских коммерческих банках выросли на 28 процентов в прошлом году, что свидетельствует о том, что широкая публика разделяет определенное доверие элиты к местной финансовой системе.
Теперь проблема в том, что делать с этой вновь обретенной ликвидностью. Рост рубля сдерживал только Центральный банк России, который, взяв за основу руководство китайской экономической политики, агрессивно скупал доллары, чтобы защитить конкурентоспособность страны. Валютные резервы России в прошлом году выросли на 60 процентов, до 76,9 доллара.миллиард; По данным UFG, только в декабре центральный банк скупил около 8,8 млрд долларов. Но эти покупки увеличили внутреннюю денежную массу на колоссальные 50 процентов в 2003 году и угрожают спровоцировать всплеск инфляции.
В поисках выхода из этой дилеммы центральный банк рассматривает возможность введения контроля над иностранными портфельными инвестициями. Новый закон, принятый Думой в декабре, дает банку право устанавливать барьеры с июня этого года. «Динамика потоков капитала, которую мы наблюдали в декабре и январе, может затруднить реализацию наших целей денежно-кредитной политики на 2004 год», — заявил недавно заместитель председателя Центробанка Константин Корищенко. «Я говорю о проблемах, которые могут возникнуть, и инструментах, предусмотренных законодательством для их решения». Между тем, министр экономики Герман Греф, ключевое переназначение в новом путинском кабинете, также намекнул, что будет определена форма контроля за движением капитала.
Многие банкиры предсказывают, что власти введут требование о том, чтобы 20 процентов притока капитала из-за рубежа размещались на беспроцентных депозитах в центральном банке. Такая перспектива снижает интерес иностранцев к российским внутренним облигациям.
«Самой большой проблемой для глобальных инвесторов в эти инструменты уже является отсутствие полной конвертируемости рубля», — говорит Ян Хейг, директор Firebird Management в Нью-Йорке, которая владеет российскими акциями исключительно через американские депозитарные расписки.
Но, по данным Райффайзен, глобальные игроки составляют менее 5% рынка рублевых облигаций, и россияне, которые хотят репатриировать наличные, умеют перехитрить государственное регулирование. Таким образом, большинство банкиров считают, что спрос на рублевые инвестиции будет способствовать дальнейшему росту валюты, что бы ни делал центральный банк. «Впервые за всю российскую историю ожидание девальвации обернулось ожиданием повышения», — утверждает Борис Гинзбург, руководитель отдела анализа долговых инструментов московского инвестиционного банка «Никойл».
Если центральный банк не остановит бум на рынке облигаций, это может произойти из-за отсутствия корпоративной прозрачности. За исключением высшего эшелона российских «голубых фишек», получивших рейтинги западных агентств, оценка кредитного риска российских компаний — больше искусство, чем наука.
«Мы надеемся увидеть местные рейтинги от S&P в этом году, но пока инвесторы используют собственный анализ персонала», — говорит Гурин из Райффайзен Банка. Банк претендует на второе место в рейтинге андеррайтеров облигаций в России после инвестиционного банка «Траст» (аффилированного лица ЮКОСа Ходорковского), привлекшего выпуски таких компаний, как «Аэрофлот» и «ВымпелКом».
Недавняя презентация «Никойла» для инвесторов московской строительной компании «Интеко», которая хочет привлечь 1,2 миллиарда рублей для строительства нового цементного завода, показывает, насколько неформальной может быть оценка российской кредитоспособности. Москва была такой, какая она есть, и российские инвесторы прекрасно понимали, что политические связи «Интеко» были, вероятно, ее самым важным экономическим активом. Вопрос был в том, какие соединения? «Комната как бы разделилась на два лагеря, — вспоминает Гинзбург из Nikoil. «Считалось, что у компании все будет хорошо, пока [мэр Москвы Юрий] Лужков остается на своем посту.
Другой боялся, что они попадут в антиолигархический климат после ЮКОСа и всего остального». В итоге победил первый лагерь, и «Интеко» получила свои деньги за три года по 10,9.5 процентов.
«Сейчас у нас только ликвидность гонится за доходностью», — говорит Фенкнер из «Тройки Диалог». «Никаких опасений по поводу кредитного качества нет». Этот тезис с необыкновенной откровенностью подчеркивает Неверова из «Уралсвязьинформа». «Ненавижу быть непатриотичным, но должен сказать, что российские инвесторы пока менее профессиональны, чем иностранцы. Меньше требований к информации и меньше анализа».
Даже когда политика не является проблемой, российская бухгалтерия может иметь значение. Графиками амортизации, например, можно манипулировать, чтобы изменить итоговую прибыль. «Российская бухгалтерская отчетность в прежние времена предназначалась для отчетности в госплан, а потом и в налоговую», — говорит Гинзбург. «Они основаны на правовой форме, а не на экономической сущности».
Бухгалтерский учет — это лишь один из вопросов управления, стоящих перед инвесторами на внутреннем рынке облигаций России.
Региональные телефонные компании и коммунальные предприятия, активно выходящие на рынок, входят в состав государственных холдинговых структур: «Связьинвест» для телекоммуникаций, «Единая энергетическая система» для производителей электроэнергии. Эти крупные холдинги должны быть приватизированы в ближайшие несколько лет. К тому времени, когда наступит срок погашения трехлетних облигаций их дочерних компаний, многие из них, вероятно, будут контролироваться олигархами. Финансовые холдинги с хорошими связями, такие как «Базовый элемент» и Финансовая группа МДМ, заняли стратегические позиции в предприватизационных компаниях, а «Альфа-Групп» является главным претендентом на покупку «Связьинвеста». Компании также по-прежнему будут подчиняться тарифному регулированию, так что прибыль может быть стерта в один миг, если Кремль настроится на популистский.
Риски плохой прозрачности усугубляются относительно узкой базой инвесторов на рынке облигаций. По подсчетам Райффайзен, немногим более половины акций принадлежит отечественным банкам, пытающимся справиться с внезапным избытком депозитов.
Этот факт угрожает усилить финансовые последствия любых корпоративных дефолтов, поскольку банки обнаруживают, что их обязательства перед вкладчиками сопровождаются бесполезными или неликвидными активами.
Но база отечественных инвесторов растет. По оценкам Райффайзен, пенсионные фонды, страховые компании, управляющие активами и крупные государственные банки владеют примерно 30 процентами рынка облигаций, и эта доля должна расти по мере того, как институты набирают массу. Крупнейшая страховая компания Госстрах прогнозирует, что в этом году она получит 1 миллиард долларов премий, поскольку для российских водителей, склонных к авариям, вступает в силу обязательное страхование, и компании нужно куда-то инвестировать эти деньги. Государственный сберегательный банк Сбербанк также рассматривается как потенциальный якорь рынка облигаций.
«Если бы дефолты пришли в этом году, когда российские коммерческие банки все еще держат большую часть бумаг, это был бы настоящий кризис», — говорит Александр Кудрин, аналитик по долговым обязательствам «Тройки Диалог».
«Но это маловероятно, учитывая всю ликвидность. Если мы сможем продержаться до 2006 года, когда на рынке появятся Сбербанк, российские институты и некоторые иностранцы, это не будет такой большой проблемой».
И есть предварительные признаки того, что требования инвесторов вынуждают компании повышать прозрачность. В прошлом году компания Joint Fruit привлекла 200 инвесторов на презентацию своих облигаций в Москве, и компания ежемесячно проводит встречи в чате с инвесторами. «Инвесторы должны знать, каковы наши цели и как мы собираемся их погасить, — говорит финансовый директор Захарова. «Работа над ответами на них также повышает качество нашего собственного управления».
Хотя некоторые из более чем 100 эмитентов рублевых облигаций наверняка объявят дефолт, а текущая доходность может слишком легкомысленно относиться к этому риску, у российского капитализма теперь достаточно опыта, чтобы предполагать, что большинство заемщиков погасят долг, с огромной потенциальной выгодой для страна в целом.
Часть российского богатства может, наконец, быть привлечена к предприятиям, которые создают рабочие места для россиян и обеспечивают процветание России, а не испаряются в иностранных хранилищах и виллах. Компании, которые в течение десятилетия или более боролись за корпоративный эквивалент матрацных денег, имеют шанс получить средства для расширения в то время, когда они достаточно зрелы и стабильны, чтобы использовать их рационально. У возрождающихся российских банков и зарождающихся финансовых институтов есть шанс получить надежную прибыль у себя на заднем дворе.
«Фундаментально российская экономика недофинансирована и недостаточно инвестирована, — говорит аналитик по облигациям «Ренессанс Капитала» Павел Мамай. «Банковская система не может перераспределять капитал. Вот почему мы настроены оптимистично на этом рынке облигаций».
В любом случае путинская Россия заслужила шанс сделать следующий шаг от коммунизма к нормальной жизни. Лучше всего то, что он не просит ничьих денег.
И кто бы мог подумать об этом четыре года назад?
Ориентиры и бюрократия Европейский банк реконструкции и развития был активным эмитентом на зарождающихся рынках внутренних облигаций Центральной и Восточной Европы, придавая им доверие и устанавливая ориентиры для других заемщиков. Банку не терпится сыграть аналогичную роль в России, и, учитывая, что он инвестирует туда около 1 миллиарда долларов в год, он идеально подходит для этого. Однако реализовать эти амбиции оказалось сложнее, чем ожидал банк.
Чиновники ЕБРР борются с кремлевской бюрократией с 2001 года, когда они впервые обратились в ФКЦБ по поводу выпуска рублевых облигаций. Комиссия решила, что эмитентам, зарегистрированным за границей, нужен собственный разрешительный закон, который Дума, наконец, приняла в январе 2003 года. На написание правил ушло еще шесть месяцев, и с лета прошлого года банк пытался уточнить нечеткие детали, например, государственным пенсионным фондам будет разрешено покупать бумаги ЕБРР.
Банк намерен выйти на рынок в конце этого года с выпуском облигаций на 1 миллиард рублей (42 миллиона долларов), говорит Изабель Лоран, руководитель отдела финансирования штаб-квартиры ЕБРР в Лондоне. «Наша потребность в финансировании может преобладать над необходимостью обеспечить все оптимальные атрибуты для нашей облигации», — говорит она. Размер представляет собой сокращение амбиций: ранее в этом году президент банка Жан Лемьер поставил цель выпустить рублевые облигации на сумму от 50 до 100 миллионов долларов.
За последние три года ЕБРР выпустил шесть векселей в рублях, но это громоздкие инструменты, которые в соответствии с российским законодательством требуют передачи физических сертификатов. У банка никогда не было задолженности более 400 миллионов рублей.
Лоран надеется выпустить облигации с плавающей процентной ставкой, чтобы установить столь необходимый рынку ориентир процентной ставки и заполнить примитивную кривую доходности в России. «Девяносто девять процентов ликвидности приходится на рынки овернайт или на неделю, а затем банки покупают двух- и трехлетние бумаги», — объясняет она.
«Но поскольку никто не дает взаймы на один или три месяца, никто не знает, каков истинный эквивалент LIBOR».
Отсутствие надлежащей кривой доходности делает рынок потенциально уязвимым для нестабильности, утверждает Лоран. Процентные ставки овернайт в настоящее время составляют около 2 процентов благодаря покупкам долларов центральным банком, которые создали поток рублевой ликвидности. Это побудило банки вложиться в корпоративные облигации и снизило доходность до 8 процентов. Но краткосрочные ставки нестабильны: они выросли до 7% примерно во время ареста генерального директора ЮКОСа Михаила Ходорковского в октябре прошлого года и подскочили до 20% в конце третьего квартала, когда корпоративные вкладчики сняли средства для уплаты налогов. Более продолжительный шок в краткосрочной перспективе, такой как падение цен на нефть или введение центральным банком дополнительных мер контроля за движением капитала, может превратить сегодняшний бум на рынке облигаций в спад. «Если ставки изменятся, доверие к самому местному рынку окажется под угрозой», — предупреждает Лоран.