Содержание
Семинар: «Использование материнского капитала для улучшения жилищных условий. Ипотечное кредитование и МСК»
Уважаемые заявители!
С 6 апреля 2020 года приостановлен прием заявителей по всем направлениям деятельности учреждения.
Также приостановлена работа сервиса предварительной записи на прием «Запись онлайн». Оформленная ранее запись на прием автоматически отменяется.
Изменения в работе учреждения связаны с введением всеобщего режима самоизоляции и будут действовать до особого распоряжения.
Об изменениях в организации работы СПб ГБУ «Горжилобмен» и возобновлении работы сервиса будет сообщено дополнительно.
В программе семинара:
1.Как получить Государственный сертификат на материнский (семейный) капитал?
- Кто может получить сертификат на материнский (семейный) капитал?
- Размер материнского (семейного) капитала;
- Документы, необходимые для получения сертификата на материнский (семейный) капитал;
- Порядок получения;
- Комментарий к ФЗ «О дополнительных мерах государственной поддержки семей, имеющих детей».
2.Как реализовать Государственный сертификат на материнский (семейный) капитал?
- Как можно использовать материнский (семейный) капитал с целью улучшения жилищных условий? Как его реализовать?;
- На что не допускается использование средств материнского капитала;
- Какие ошибки делают получатели/ агенты по недвижимости?;
- Что должен знать риэлтор при работе по сделке с МСК. Как направить материнский (семейный) капитал на улучшение жилищных условий?
- Ипотека и МСК, особенности, варианты работы.
- Варианты оптимизации сделки с использованием МСК.
- Проблемы при работе с МСК и нестандартные ситуации.
- Юридические риски при приобретении недвижимости связанные с использованием МСК.
Риэлторские услуги
Юридические услуги
Обмен жилыми помещениями
Договоры найма и безвозмездного пользования
Учебный центр
База объектов недвижимости
Новостройки
Уважаемые заявители!
С 6 апреля 2020 года приостановлен прием заявителей по всем направлениям деятельности учреждения.
Также приостановлена работа сервиса предварительной записи на прием «Запись онлайн». Оформленная ранее запись на прием автоматически отменяется.
Изменения в работе учреждения связаны с введением всеобщего режима самоизоляции и будут действовать до особого распоряжения.
Об изменениях в организации работы СПб ГБУ «Горжилобмен» и возобновлении работы сервиса будет сообщено дополнительно.
Выделите опечатку и нажмите Ctrl + Enter, чтобы отправить сообщение об ошибке.
Первое лицо: Рождение ребенка во время украинского кризиса
Она описывает мучительные условия, в которых она оказалась, принеся новую жизнь в мир внезапных и чрезвычайных опасностей.
«Беременность у меня была осложненная, и я рано обратилась в родильный дом, чтобы мы с ребенком были под наблюдением врача.
Когда я проснулась 24 февраля, экран моего телефона был переполнен сообщениями от родственников. Еще не прочитав их, я понял, что что-то произошло.
В то же утро у меня были легкие схватки, а днем нас впервые эвакуировали в подвальное убежище. Это было страшно. Ночью я не спал.
Схватки усилились, и новости не давали покоя
Схватки усилились, и новость не давала покоя.
Рано утром 25 февраля меня осмотрел врач и сказал, что сегодня я буду рожать. Я позвонила мужу домой, чтобы он приехал.
Поездка, которая обычно занимает 20 минут, заняла почти четыре часа из-за очередей на заправке, в магазинах и аптеке.
© Мария Шостак через ЮНФПА
Маленький сын Марии Шостак, Артур, в подвале киевского родильного дома, где укрылись Мария и другие новоиспеченные мамы и их семьи.
‘Мне повезло’
Мне повезло с родами – это произошло не в подвале, хотя некоторые женщины рожали в специально оборудованном для этого помещении.
Я начал в родильном зале, но меня перевели в операционную для кесарева сечения. Позже, когда завыли сирены воздушной тревоги, медперсонал хотел эвакуировать меня в подвал, но я отказался.
Из-за боли я не мог даже говорить, не говоря уже о том, чтобы никуда идти. Остальное время я был отключен от внешнего мира, и это был, наверное, единственный раз, когда я забыл о войне.
URL-адрес твита
Более 82 000 человек пересекли границу с Молдовой с начала конфликта в Украине. Большинство из них женщины с детьми. @NiginaAbaszada встречается с беженцами и объясняет, как @UNFPA обеспечивает удовлетворение их потребностей: https:/ /t.co/G7Zs7WuFad pic.twitter.com/TBoc5ZZIwt
ЮНФПА
Страх, усталость и боль
После операции я несколько часов находился в реанимации, уже без наркоза. Я волновалась, потому что не знала, где ребенок и мой муж.
Тем временем завыла очередная сирена воздушной тревоги, и я решил спуститься в подвал. Я был в одноразовой рубашке, без обуви, в инвалидной коляске, с мочевым катетером в руках.
Меня укрыли одеялом и отвезли в приют, где я впервые увидела своего сына.
Мы назвали его Артур.
Я чувствовал страх, усталость и боль. На следующий день после операции я поднималась в родильное отделение и спускалась в подвал несколько раз в день. Снова и снова звучала сирена воздушной тревоги.
Усталость притупляла страх, пока снаряд не попал в высотное здание, которое мы могли видеть из нашего окна. Мне удавалось поспать час или два в день. Большую часть времени мы проводили в подвале, сидя на стульях. У меня болела спина от сидения, а ноги все еще распухли из-за осложнений беременности.
Мой муж Юрий помогал, заботясь обо мне и новорожденном. Медицинский персонал организовал питание в бункере, а позже предоставил койки.
Помогали прикладывать ребенка к груди, делились лекарствами для младенцев, держали меня за руку, когда мне было трудно ходить.
В столице я чувствую себя в безопасности – приютов достаточно, от властей поступает своевременная информация. Муж устроил нам уголок в подвале нашего дома для проживания.
Я родился и вырос здесь, в Киеве, другого дома у меня нет.
Мы не собираемся уходить».
© Мария Шостак через ЮНФПА
Муж г-жи Шостак, Юрий, держит своего новорожденного сына в больнице. Пока они планируют остаться в подвале своего дома.
Этот отчет основан на статье, которая впервые появилась на веб-сайте наших коллег из Агентства ООН по сексуальному и репродуктивному здоровью, ЮНФПА.
Черные родители, которые чуть не умерли при родах
Capital B’s «Опасные поставки» расследование изучает неравномерное распределение пустынь по материнской заботе и плохие исходы родов в Грузии, одном из самых опасных штатов для деторождения. Полный проект читайте здесь.
Грузия является одним из самых опасных штатов для родов, и поскольку число умирающих остается высоким, растет и число семей, страдающих после того, как они едва не умерли при родах.
Американская медицинская система часто отказывается от тех, кто пережил роды после опасных для жизни осложнений, говорят некоторые семьи и защитники материнского здоровья.
Им остается бороться с мучительными чувствами, вызванными травмой. Для черных семей потери усугубляются обществом, которое учит их тому, что эмоции — это признак слабости, а выносливость — единственный ответ. Некоторые борются с пугающими чувствами в одиночку, боясь признаться друзьям и семье. Другие нашли утешение в терапии. Но у многих раны остаются годами и даже десятилетиями после родов.
«Мы в кризисе», — сказала Шелмекия Ходо, директор по охране здоровья матери и ребенка в Джорджии для March of Dimes. «Смерть необратима, как и осложнения».
Подробнее: Изнутри Кризис в области материнского здоровья достигает «черного пояса» Грузии
В Грузии 80% смертей, связанных с беременностью, происходят в течение нескольких недель после родов, согласно последнему отчету Государственного комитета по анализу материнской смертности . Более того, подавляющее большинство из них можно предотвратить. Тем не менее, эксперты говорят, что смерть является относительно редким событием.
Гораздо чаще встречаются осложнения, такие как кровотечение, инфекция и проблемы с сердцем, которые приводят к клинической смерти. Чернокожие в Джорджии испытывают их в два раза чаще, чем белые.
Получите Capital B на свой почтовый ящик
Подпишитесь на нашу рассылку новостей и еженедельно получайте больше новостей и аналитических материалов от наших журналистов.
Чернокожие женщины и роженицы также непропорционально часто страдают психическими расстройствами у матерей — и вероятность того, что они получат лечение, вдвое меньше, чем у белых. Большинство случаев остаются недиагностированными.
Поскольку система охраны здоровья матери в Грузии дает сбой, тем, кто едва не умирает при родах, и их семьям часто приходится искать способы справиться с ситуацией. Некоторые женщины, за которыми ухаживают внимательные врачи, могут лечить осложнения беременности до родов, а затем выявлять и лечить серьезные послеродовые проблемы с психическим здоровьем по мере их возникновения.
Другие проваливаются сквозь трещины в системе. Вот их истории:
Кимберли Макгилл говорит, что боролась с депрессией после рождения ребенка. Сегодня она говорит, что хотела бы знать, насколько распространены ее чувства среди молодых мам. (Эрик Кэш)
«Мне грозит смерть?»
Это было во время обычного приема, когда Кимберли Макгилл закатала штаны, чтобы показать доктору опухоль на ногах и ступнях. Его глаза расширились от шока.
«Сейчас у тебя будет этот ребенок», — сказал он.
«Почему?» она спросила. — Мне грозит смерть?
Была.
По ее мнению, врач неправильно оценил ранние признаки преэклампсии. Теперь ее везли в инвалидной коляске, пока медсестры пытались ее успокоить. Она задавалась вопросом, что она сделала не так. Голова кружилась от вопросов и затуманивалась страхом. Выживет ли ее ребенок?
Она беспокоилась о том, что не сможет вернуться на работу в тот день, вспоминая предыдущую беременность, когда она сидела за своим столом и у нее случился выкидыш, потому что ее начальник сказал, что она нужна офису, и она чувствовала, что не может уйти.
Макгилл был в больнице, весь в слезах из-за ребенка, которого она только что потеряла, когда он позвонил и спросил, когда она вернется.
На этот раз ее мальчик родился здоровым, весом 5 фунтов. Она могла перевести дух. Сейчас ему 12 лет, он худой и разборчивый: Она сказала, что он похож на нее. Рождение второго сына в Грузии прошло гораздо легче. Только на этот раз послеродовая депрессия была сильнее. Макгилл и ее муж уехали из семьи во Флориду, и она вернулась к работе.
Она знала, что ей грустно. Перегруженный. Стресс. Смущенный.
Она корила себя, задаваясь вопросом, обеспечивает ли она своим детям лучшую домашнюю обстановку. «Может быть, я не та мама, которая ему нужна», — подумала она. Она начала сомневаться, правильно ли было уйти от семьи. Ей было неловко, когда другие люди наблюдали за детьми, пока оба родителя работали.
Она чрезмерно заботилась о своих детях? Какова была правильная степень защиты?
При посещении врача медсестры спрашивали, не собирается ли она покончить с собой.
Ответ всегда был отрицательным, потом она добавляла, что много плакала. По ее словам, она провела много времени, отрицая свои чувства.
Но чем дольше это продолжалось, тем больше она понимала, что у нее депрессия. Она разговаривала с друзьями, прочесывала Интернет, чтобы узнать об опыте других, и много читала, чтобы справиться с ситуацией.
Оглядываясь спустя годы, МакГилл хотела бы знать, насколько распространены ее чувства среди молодых мам. По ее словам, чернокожих женщин с юных лет учат, что они должны быть жесткими. «В нашей культуре не так много того, что позволяет вам грустить».
Послеродовые осложнения Абы Андерсон оказали длительное влияние на ее мужа, Джастина, который говорит, что ему до сих пор снятся кошмары, в которых его жена не выживает во время родов. (Эрик Кэш)
Муж боится потерять жену и ребенка
Аба Андерсон уже родила здорового мальчика. Доставка была прекрасной, и последующие часы были нормальными.
Ей потребовалось всего две минуты, чтобы потерять почти 2 литра крови во время приступа на полу больницы.
Медсестры назвали синий код. Ее муж, Джастин, наблюдал из угла комнаты, крепко держась за сына.
Последующие переливания.
Именно тогда Джастин понял, что мог потерять самого важного человека в своей жизни. Что значит быть мужем, отцом и защитником в такой момент? Все, что он мог сделать, поскольку одна ночь пребывания в больнице превратилась в дополнительные пять, это сохранять невозмутимое выражение лица. Внутри он рвался.
Подробнее: История «Опасных поставок»
Не было времени на обработку. Или спать. Он следил за своей женой, как ястреб, в то время как страдания накапливались. В конце концов, он уволился с работы после психического срыва на работе, сказал он. Спустя годы страх остается.
Джастину до сих пор снятся кошмары, в которых его жена не выживает. Слезы наворачиваются у него на глазах. По его словам, он ведет дневник, надеясь высвободить часть сдерживаемых эмоций. «Иногда я прижимаю ее немного ближе, когда она спит».
Ему хочется проклинать Бога.
Воспоминания Джастина всплывают во вторник вечером в сентябре прошлого года, и Аба узнает много нового, чего она не знала. Внезапно некоторые мелочи, которые он делает, обретают больше смысла, говорит она. Они сидели во внутреннем дворике соседнего бара рядом с их домом в Такере, штат Джорджия. Погода, тепло.
Мама и папа попеременно играли в прятки с малышом, которому сейчас 2 года.
Никто в роддоме после родов не обсуждал перенесенную травму. Никто не предложил ресурсов, чтобы справиться с событием, которое едва не унесло жизнь Абы и истязало ее мужа.
«Возможно, здесь они нас подвели», — сказала она. Андерсоны не посещали терапию, хотя знают, что им это необходимо. Джастин справляется, позволяя себе снова и снова переживать эмоции того дня, когда всплывают воспоминания. Он замирает на месте, понимая, как он благодарен за то, что с ним Аба.
Могло быть и хуже, напоминает он себе.
Чарис Джонсон говорит, что эпидуральная ошибка перед рождением ее ребенка привела к тому, что она была парализована выше талии и изо всех сил дышала.
(Эрик Кэш)
Душераздирающее решение
Она почувствовала, как ее тело накренилось, когда эпидуральная анестезия попала в ее позвоночник.
Медсестры катили Чарис Джонсон по коридору, пытаясь надеть на ее лицо дыхательную маску. Она сорвала его, заявив, что не может дышать. Она позвала своего мужа. Потом ее мать. Слезы текли по ее щекам, когда она то теряла сознание, то теряла сознание.
Она проснулась от крика своего новорожденного ребенка за несколько мгновений до того, как медсестры увезли ее в отделение интенсивной терапии новорожденных без каких-либо объяснений. На следующий день врачи обнаружили у Джонсона то, что они назвали «высоким блоком».
Год спустя, во время несвязанной процедуры, она узнала, что блокада была не медицинским состоянием, а ошибкой анестезиолога. Он поставил эпидуральную анестезию не в то место, парализовав ее выше пояса. Он перестал ощущать ее легкие.
Она задается вопросом, не обратил ли внимание доктор. Он пытался спешить?
Ее ужас усилился, когда она подумала об обстоятельствах, затем возник гнев.
Она удивляется, почему никто не объяснил, что произошло. Вместо этого они позволили ей запаниковать и подумать, что она умрет, сказала она. По ее словам, медсестре потребовалось всего несколько секунд, чтобы заверить ее, что с ней все будет в порядке.
Хотя и редко, одна неуместная эпидуральная анестезия может привести к летальному исходу. В 33 года она глубоко задумалась о собственной смертности. Когда она впервые узнала, что беременна, это было похоже на чудо. Теперь она боялась родить еще одного ребенка. Ее мечта иметь пятерых детей превратилась в отчаянную потребность убедиться, что ее родители не потеряют свою коричневую дочь.
Когда она забеременела во второй раз, все стало гораздо спокойнее. Джонсон думала, что, может быть, все обойдется, пока врачи не отправили ее на роды после одного повышенного артериального давления. Она запаниковала, думая, что поставила себя в ситуацию жизни или смерти.
«Я извиняюсь перед своим ребенком за то, что родила еще одного ребенка», — сказала она.
«Я могу оставить своего малыша без матери».
Может быть, думает она, если бы она так не боялась защищать себя, все было бы не так плохо. Но после двух ужасающих переживаний Джонсон решила больше не рожать.
Тихеша Дэниелс говорит, что ее до сих пор волнуют переживания, которые она пережила во время рождения детей. «Я в процессе», — говорит она сегодня. (Эрик Кэш)
Бессонные ночи и бесконечные триггеры
Тихеша Дэниелс просыпалась в 5:30 утра, чтобы успеть на автобус, а затем прыгала в шаттл, чтобы забрать сына.
Она ухаживала за ним, читала ему книги и включала музыку, пока машины вращались, а медсестры перетасовывались вокруг них. Медицинские процедуры прервали свое качественное время.
Она изо всех сил старалась быть хорошей матерью в отделении интенсивной терапии новорожденных.
Дэниелс была на 27 неделе беременности, когда сильное кровотечение и схватки отправили ее в больницу. Она и ее муж понятия не имели, что это станет началом многомесячного пребывания их семьи в больнице.
Несмотря на мучительную боль, врач отказался от обезболивающих. Ее свекровь, медсестра по родам и родовспоможению, прибыла в течение полутора часов и настояла на переводе Дэниелса в отделение родовспоможения новорожденных.
«Она умрет», — сказала она после проверки Дэниелса. «Ребенок умрет».
Когда врач отказался, она вызвала скорую помощь, чтобы перевести невестку в лечебное учреждение с врачами, которым она доверяла.
Ваша история: Чернокожие семьи, расскажите нам о своем опыте родов
Когда она родила ребенка в 31 неделю, она чуть не умерла, потеряв так много крови. Ребенок весил чуть меньше 3 кг. Как только она смогла привести сына домой из отделения интенсивной терапии новорожденных, обычные гудки стали ужасающими. Один гудок мобильного телефона отправлял ее мысли по спирали обратно к больничным мониторам, которые звенели, когда ее ребенок дышал с задержкой.
Она не спала несколько недель. Она проводила ночные часы, наблюдая, как поднимается и опускается грудь ее сына, чтобы убедиться, что с ним все в порядке.
И как только она смогла заснуть, стресс лишил ее возможности вставать несколько дней.
«Я сейчас умру», — подумала она. «Он умрет». Это был постоянный цикл в ее голове.
С тех пор она начала терапию, и два десятилетия спустя она все еще часто срабатывает, хотя и не так сильно, как раньше, сказала она. «Я в процессе».
Проблемы со здоровьем затруднили ее вторую беременность, хотя ее врач был замечательным, а ее сын был здоров, сказала Дэниелс. Третья беременность была неожиданной. Врачи сказали ей, что если она доживет до срока, двое ее сыновей останутся без матери. Они с мужем решили покончить с этим.
Беременность привела к обострению болезни Крона. В 41 год она трижды была на аппарате жизнеобеспечения. Посещения отделения неотложной помощи и хроническая боль не позволяют ей участвовать в турнирах сына по карате. В этот момент накатывает чувство вины. Она задается вопросом, как бы выглядела жизнь в их доме в Кэрроллтоне, штат Джорджия, без физических и психических травм, которые она пережила, но она старается не упасть в эту кроличью нору.
Она обожает двух своих сыновей. Две ее самые любимые вещи в мире.
Тем не менее, сложные чувства вспыхивают. Стоило ли оно того?
«Не знаю. Не думаю, что у меня есть ответ», — сказала она. — Им тоже тяжело.
Кристал Риз говорит, что не начала справляться со своей собственной травмой, которая включала послеродовую депрессию и тревогу, пока не решила стать доулой. (Эрик Кэш)
Примирение со старой травмой
Она помнит, как закатила ребенка в ванную в люльке и расплакалась.
«Так и должно быть?» она думала. — Ты даже не можешь принять душ?
Кристал Риз, в настоящее время доула полного спектра и активистка репродуктивных прав в Джонсборо, штат Джорджия, должна была пойти в школу и кормить грудью после рождения ребенка. Но она не могла понять, как жонглировать всем этим. Ее молокоотсос не работал, и теперь, когда она поступала в колледж, ее рубашка была пропитана молоком.
К тому времени травмы складывались вокруг нее, как кирпичи. Ее психическое здоровье уже начало ухудшаться.
На протяжении всей беременности каждый визит к врачу приводил ее в замешательство. Не было никакого образования о диете, питании или о том, как заботиться о своем теле.
Работа и доставка тоже были непростыми.
Ее чувство вины началось, когда она решила сделать эпидуральную анестезию. Все, о чем она могла думать, это то, как ее семья гордится тем, что не использует их. Анестезия только притупила боль с одной стороны, заставив ее гиперфиксироваться на родовых схватках в одном месте. Ни одна из ее медсестер не хотела говорить о ее дискомфорте. Врачи привязали ее к кровати и сказали, что она не может есть. Она не понимала, что они стимулировали ее роды.
Риз не понимала, что не иметь возможности держать ребенка на руках сразу после рождения — это ненормально, и чуть позже в комнате никого не было, чтобы сказать ей, что ей пока нельзя ходить. После того, как она вскочила с кровати, чтобы воспользоваться ванной, она упала на пол, и ее охватило сильное жжение.