Квартира на материнский капитал: Как купить квартиру за материнский капитал?

Содержание

Если открытые офисные помещения останутся пустыми, что может быть дальше

Количество вакансий в офисных зданиях растет, стоимость недвижимости падает. Это может иметь последствия для всех инвесторов, связанных долгами по коммерческой недвижимости.
Эндрю Кабальеро-Рейнольдс / AFP через Getty Images

Сабри Бен-Ачур, Алекс Шредер и Эрика Содерстром 20 июля 2023 г.

Слушали:

Слушайте сейчас

Поделитесь сейчас на:

HTML EMBED:

HTML EMBED
Скачать

Наш еженедельный информационный бюллетень «Экон Экстра Кредит» — это неожиданный способ узнать об экономике, по одному документальному фильму за раз. Зарегистрируйтесь, чтобы смотреть и учиться вместе с нами.

Мы держим руку на пульсе событий в сфере коммерческой недвижимости. Опасения заключаются в том, что слишком много пустующих офисных площадей в городах по всей стране и во всем мире могут привести к невыплате кредитов и в конечном итоге вызвать шок в нашей финансовой системе. Но насколько вероятен такой исход и как обстоят дела в настоящее время?

Чтобы узнать больше об этом, ведущий «Marketplace Morning Report» Сабри Бен-Ачур поговорил с Лизой Ни, управляющим партнером и национальным лидером практики недвижимости EisnerAmper. Большое спасибо, что присоединились к нам.

Сабри Бен-Ачур : Мы знаем, что некоторые компании не продлевают аренду офисных помещений. Мы знаем, что иногда, то тут, то там они нарушали свои договоры аренды, просто выходили из них. Мы слышим эти анекдоты, но понимаем ли мы, насколько они широко распространены? Насколько плохо? Насколько это будет плохо?

Лиза Колено: Итак, площадь субаренды по всей стране составляет около 250 миллионов квадратных футов. Вакансии определенно растут на большинстве рынков. Так что ни один рынок не застрахован. И мы знаем, что кредит офисного кредита ухудшается.

Ben-Achour: По данным Ассоциации ипотечных банкиров, в этом и следующем году в США должны быть выданы кредиты на коммерческую недвижимость на сумму около 1,5 триллиона долларов. Если эти кредиты не могут быть погашены полностью, что это делает с финансовой системой? Сможет ли финансовая система справиться с этим?

Колено: Мы знаем, когда наступает срок погашения кредита, но мы не знаем, когда наступает срок аренды в этих помещениях. И поэтому, когда вы смотрите на оценку кредитов, которые должны быть выплачены, чтобы увидеть, кто либо собирается взять их, и кто скажет, что это все еще хорошая инвестиция, мы разговаривали с клиентом в Сан-Франциско, и выясняется, кто возьмет эти кредиты и станет маркет-мейкером. И это может быть намного меньше за квадратный фут, как оценка, но банки больше не желают участвовать в покупке этого. Таким образом, нам нужно будет прийти и привлечь еще несколько креативных инвесторов, разные стратегии того, кто придет, и в основном удовлетворить потребность в капитале, который необходимо вложить, чтобы выручить эти офисы с того места, где они находятся. Регулирующие органы и банки потребуют больше капитала даже для спасения людей.

Бен-Ачур: Будет ли это ситуация, когда мы увидим нагрузку на банки, как это было с Silicon Valley Bank, Signature Bank и тому подобное? Мы направляемся туда?

Колено: Итак, когда вы посмотрите на то, что происходит с этими банками, это будет то, что активы были в этих балансах, а пассивы превышали активы. У вас все еще есть грязь, у вас все еще есть настоящее здание. И это только то, что оценка и то, что кто-то готов заплатить за здание. И что было интересно во многих из этих вещей, так это то, каково соотношение кредита к стоимости. Итак, за последние годы мы многому научились в сфере недвижимости, и соотношение кредита к стоимости по большинству этих проектов на самом деле было небольшим, так что баланс должен оставаться относительно сильным. Так что, если значения падают, там все еще есть подушка безопасности.

В мире много чего происходит. Несмотря на все это, Marketplace здесь для вас.

Вы полагаетесь на Marketplace, чтобы анализировать события в мире и сообщать вам, как они влияют на вас, основанным на фактах и доступным способом. Мы рассчитываем на вашу финансовую поддержку, чтобы сделать это возможным.

Ваше сегодняшнее пожертвование поддерживает независимую журналистику, на которую вы полагаетесь. Всего за 5 долларов в месяц вы можете помочь поддерживать Marketplace, чтобы мы могли продолжать сообщать о важных для вас вещах.

Техасские женщины выступают на слушаниях по поводу аборта

ОСТИН — В комнате стало холодно во время 20-недельного сканирования анатомии Саманты Касиано по поводу ее пятой беременности. Ультразвуковой техник, ранее веселый и разговорчивый, замолчал. Что-то было не так, рассказал Касиано в суде округа Трэвис в среду.

29-летняя Касиано думала, что сегодня узнает пол своего ребенка. Вместо этого она узнала, что мозг и череп ее нерожденной дочери не формируются должным образом и что она не выживет.

Касиано доносила свою беременность до срока, потому что она не имела права на аборт в соответствии с законом об абортах Техаса, и она боялась поехать в штат, где аборт разрешен. Ее дочь по имени Хало умерла через четыре часа после рождения.

— Она не знала пощады, — сказал Касиано. «Для нее не было пощады. И я ничего не мог сделать».

D-FW Оповещения общественного здравоохранения

Получайте последние новости о коронавирусе и общественном здравоохранении.

На полпути к показаниям Касиано почувствовал себя подавленным, и его вырвало.

Три женщины из Техаса поделились эмоциональными воспоминаниями об абортах, по их словам, им было отказано или они были вынуждены отложить лечение из-за запрета штата на эту процедуру. Это было первое двухдневное слушание по делу Журавски против штата Техас, на котором группа по защите прав на аборт пытается определить «опасное для жизни» исключение в соответствии с законодательством штата, поскольку оно применяется к осложненной с медицинской точки зрения беременности.

Исход слушания может иметь серьезные последствия, поскольку суд решит, будет ли Техас временно освобождать женщин со сложными беременностями и акушерскими осложнениями от запрета на аборты.

В то же время штат потребовал полностью закрыть дело.

Дело Зуравски, поданное Центром репродуктивных прав, является одним из первых крупных исков по оспариванию запрета на аборты в Техасе, который вступил в силу после того, как Верховный суд США отменил федеральную защиту абортов в июне 2022 года. Юридическая школа Дедмана Методистского университета.

«Весь случай необычен с точки зрения того факта, что это не люди, которые пытались прервать беременность», — сказал Мохапатра. «Это были люди, которые стремились к здоровой беременности, но в итоге получили осложнения беременности».

Связанный:Слушание о доступе к абортам в Техасе: вот что поставлено на карту

Во вступительных прениях адвокат штата Эми Плетчер заявила, что истцы лишены правоспособности, поскольку в настоящее время им не предстоит принять решение о том, делать ли аборт.

«Прошлый опыт истцов трагичен. Но они просто остались в прошлом», — сказал Плетчер. «Любой будущий вред является чисто гипотетическим».

Во вступительном заявлении истца адвокат Центра репродуктивных прав Молли Дуэйн заявила, что техасцы должны иметь возможность учитывать последствия законов штата об абортах, даже если они в настоящее время не хотят сделать аборт.

«Считает ли государство, что единственный человек, который имеет право оспаривать закон об абортах, — это женщина, которая приходит в суд с амниотической жидкостью или кровью, стекающими по ее ноге?» — сказал Дуэйн.

Государство также утверждало, что вина истцов неуместна. По словам Плетчера, их истории являются результатом того, что их поставщик медицинских услуг подвел их, а не из-за запрета абортов.

Слушание по запрошенному истцами временному судебному запрету и ходатайству штата о прекращении дела начнется в четверг в 9 утра. Истцы вызовут трех человек для дачи показаний, а защита вызовет одного.

Маловероятно, что решения по любому из предложений будут вынесены завтра в конце дня.

В соответствии с временным судебным запретом запрет на аборты больше не может применяться к беременным женщинам из Техаса с осложненной беременностью. Если судья не вынесет судебный запрет, запрет будет действовать, пока дело рассматривается в судебном порядке, что может занять месяцы или годы.

Если дело будет вообще прекращено, истцы, скорее всего, обжалуют решение в вышестоящей инстанции.

В деле Журавски фигурируют 15 истцов: 13 женщин, которым было отказано в аборте, и два врача, которые говорят, что расплывчатые формулировки запрета абортов грозят им тюрьмой, крупными штрафами и лишением лицензии.

Трое из четырех выступавших истцов были женщинами, которые подробно рассказали о своем опыте абортов. В среду защита никого не вызывала для дачи показаний.

Касиано сказала, что у нее начались физические реакции на горе после того, как ее дочери поставили диагноз. Иногда ее тошнило от разговоров об Ореоле, особенно после ее смерти.

«Есть определенные вещи, которые заставляют мое тело помнить», — сказал Касиано.

Время, прошедшее после смерти Хало, было постоянным напоминанием о том, что у нее не было ребенка, которого выносило и родило ее тело. Касиано отметил разницу между тем, как с ней обращались практикующие врачи во время прошлых беременностей, и тем, как с ней обращались во время родов Halo.

Касиано сказала, что она принимала антидепрессанты. Она собирала деньги на похороны дочери. Она так боялась снова забеременеть, что хотела удалить свои фаллопиевы трубы.

Аналогичные опасения разделял и другой истец. Эшли Брандт, которая живет в Далласе, была на 12-й неделе беременности близнецами, когда узнала, что у одного из детей врожденный дефект со смертельным исходом.

Специалист по охране материнства и плода подтвердил, что у Брандт есть варианты сохранить беременность, что может подвергнуть ее другого близнеца риску, или покинуть штат для «выборочной репозиции плода», что считается абортом.

31-летняя Брандт поехала в Колорадо на операцию в надежде спасти своего здорового близнеца. Она родила дочь Марли 8 месяцев назад.

Марли сделала Брандт и ее мужа родителями двоих детей. Супруги рассказали, что давно планировали завести троих детей, но передумали. Мужу Брандт сделали вазэктомию.

«Я больше не чувствую себя в безопасности, имея детей в Техасе», — сказала она.

Главный истец по делу Аманда Зуравски все еще хочет иметь ребенка.

Во время беременности в августе прошлого года она обнаружила преждевременное раскрытие шейки матки. Ее дочь Уиллоу не выжила бы.

Поскольку состояние Журавски не считалось опасным для жизни, врачи отправили ее домой. Ей сказали оставаться рядом с больницей, потому что она подвергалась риску заражения.

Через три дня она вернулась в больницу с септическим шоком.

Врачи вызвали роды, и Журавски родила Уиллоу. Сердце ребенка перестало биться. Сразу после родов у Журавски отказали жизненно важные органы, и ее перевели в отделение интенсивной терапии. Одна из ее фаллопиевых труб теперь навсегда закрыта.

По ее словам, ее жизнь была в такой опасности, что члены семьи прилетели со всей страны на случай, если им придется попрощаться.

Зуравски, 36 лет, с тех пор перенесла операции и процедуры ЭКО в надежде родить еще одного ребенка. Но она беспокоится, что из-за травмы, которую перенесло ее тело, она не сможет снова забеременеть.

Связанный: Мама из Далласа рассказывает первой леди об «унизительном» испытании с обреченным плодом, запрет на аборты в Техасе

Она сказала, что испытывает боль, делясь своей историей, чтобы распространять информацию, потому что подобные случаи происходят с беременными женщинами по всей стране.

«Переживать худшее, через что вы когда-либо проходили, снова и снова с изнурительными подробностями не просто сложно, это мучительно», — сказал Журавски.

Прокуроры штата спросили всех трех женщин во время перекрестного допроса, получали ли они прямые указания не делать аборты от отстраненного от должности генерального прокурора Кена Пакстона, каких-либо представителей штата или членов медицинского совета Техаса. Все три женщины заявили, что ни одна из этих сторон не контактировала с ними напрямую.

Доктор Дамал Карсан, акушер-гинеколог из Хьюстона, который является истцом по иску, также выступил в среду. Она описала случаи, когда женщины не могли сделать аборт, потому что они не были достаточно больны, чтобы подпадать под действие закона штата.

«Угрожающее жизни физическое состояние» не является определенным медицинским термином, сказал Карсан. Если пациенты не находятся «на пороге смерти», трудно понять, может ли она лечить их на законных основаниях.

«Все серое. Каждое дело тонкое и сложное», — сказала она. «Это континуум. Я не знаю, где можно провести черту».