|
|
|
|
|
|
|
|
|
«Образование — это образ будущего» — интервью с экспертом. Интервью с специалистомРубрика: Интервью со специалистомИнтервью с сертифицированным доктором-остеопатом клиники диетологии и эстетической медицины «ЭстеДи» – Игониной Екатериной Александровной.Ж: Добрый день, Екатерина Александровна! Ваше направление в медицинской практике – одно из самых востребованных и, вместе с тем, загадочных. Много статей написано на тему остеопатии в сети Интернет. Все они пестрят сложными терминами, не совсем понятными обычным людям, которые не являются специалистами в данной области. Именно поэтому мы решили провести интервью менее формализовано и задать вопросы, так сказать, «из народа», предварительно проанализировав все те обращения, которые к нам поступали. Игонина Е.А.: Добрый день! Буду рада ответить на все ваши вопросы. Ж: Многие пациенты полагают, что «Остеопатия» и «Мануальная терапия» – это одно и то же. Не могли бы Вы разъяснить, в чем именно заключается разница? Игонина Е.А.: Мануальная терапия – это система воздействий для лечения заболеваний опорно-двигательного аппарата. В свою очередь, остеопатия – это «наука, философия и искусство управления здоровьем». Она основывается на знании человеческого организма как единства анатомической, физиологической и психоэмоциональной составляющей. Таким образом, понятие «остеопатия» значительно шире, чем «мануальная терапия» и рассматривает человеческий организм в целом. Единственное, что их объединяет – это использование рук для диагностики и лечения. Хотелось бы отдельно подчеркнуть, что мануальная терапия решает проблему устранения симптомов болезни, в то время как остеопатические методы призваны выявить и устранить первопричину заболевания, а не компенсацию! Ж: У некоторых людей вызывает удивление тот широкий спектр заболеваний, с которыми справляются остеопаты. Не могли бы Вы пояснить, как вам это удается? И с каким симптомами необходимо обращаться к остеопату? Игонина Е.А.: Вы знаете, я сама каждый раз удивляюсь, когда прикасаюсь к пациенту, насколько уникален человеческий организм. На сеансе происходит «разговор с телом», не навязывая свои какие-то действия, не внедряясь агрессивно в систему, я внимательно «слушаю», что происходит внутри. Ведь человеческий организм – это саморегулирующаяся и самоизлечивающаяся система. Остеопат является лишь проводником, который создает условия для естественного процесса выздоровления. Запланировать визит к остеопату нужно при любых состояниях, при которых нарушена подвижность или изменено положение какого-либо органа. Это могут быть патологии опорно-двигательного аппарата, радикулит, боли в позвоночнике или суставах, остеохондроз, плоскостопие, последствия травм. Также при головных болях, внутричерепной гипертензии, гинекологических заболеваниях, астме, импотенции, тугоухости, близорукости, гайморите, отитах. Кроме этого, к остеопату рекомендуется обратиться при функциональных нарушениях сердечно-сосудистой системы, заболеваниях печени и желчного пузыря, поджелудочной железы, почек, тонкого и толстого кишечника. Маленьким пациентам остеопатические методы показаны при родовых травмах, энцефалопатии, минимальных мозговых дисфункциях, нарушении внимания, задержке психомоторного и интеллектуального развития, нарушениях осанки, сколиозах, частых простудных и желудочно-кишечных заболеваниях. Ж: Следующий вопрос, который очень волнует молодых мам. Почему в последнее время терапевты и невропатологи советуют показать своего ребенка остеопату буквально в первые дни жизни? Не опасно ли это для хрупкого малыша? Есть ли какие-то возрастные ограничения? Игонина Е.А.: Да, действительно, первый визит к остеопату должен состояться как можно раньше. Во-первых, прохождение ребенка по родовым путям связано с компрессионными воздействиями на череп новорожденного. В случае же стремительных или затяжных родов, особенностей предлежания плода, несоответствия размеров головки ребенка родовым путям и других осложнений родовой деятельности негативные последствия для новорожденного могут быть весьма значительными. Это касается и деток, рожденных путем Кесарева сечения. Во-вторых, само по себе рождение ребенка является сильнейшим стрессом для его нервной системы. Ведь он кардинально меняет среду обитания: из состояния невесомости, стабильности, тишины и защищенности он, преодолев очень сильное сопротивление родовых путей, попадает во внешний мир, к которому предстоит адаптироваться его хрупкому организму. Поэтому после рождения ребенку весьма и весьма желательна остеопатическая коррекция. При этом родители должны понимать, что ребенок должен наблюдаться и у остальных специалистов – педиатра, невролога, окулиста и др. Что касается ограничений по возрасту для посещения остеопата – таких ограничений нет. Я работаю с детками с первых дней их рождения. Остеопатические техники настолько мягкие, что позволяют эффективно работать с малышами. Новорожденные дети часто даже спят на сеансах. Ж.: Как Вы считаете, в чем главное преимущество остеопатии? Игонина Е.А.: Мне кажется, что прежде всего это безопасность лечения и его безболезненность. Методы остеопатии исключают хирургическое вмешательство и болезненные процедуры. Также среди главных преимуществ, думаю, необходимо назвать комплексное воздействие на организм и разнообразие методов, позволяющих эффективно работать. Ж.: Самый популярный вопрос: «На приёме у остеопата больно?» Игонина Е.А.: Нет, как я уже сказала, это совсем не больно. В остеопатии, в отличие от мануальной терапии, техники очень мягкие. Это позволяет работать одинаково эффективно с пациентами разного возраста. Во время сеанса пациенты расслабляются и, если можно так выразиться, отдыхают. Ж.: Не могли бы Вы рассказать немного подробнее, как протекает первый приём? Может быть, что-то необходимо принести с собой? Сколько он длится? В чем приходить? Как часто необходимо повторять сеансы? Игонина Е.А.: На первом приеме, прежде всего, происходит беседа с пациентом. Далее я начинаю осмотр и провожу остеопатическую диагностику организма, всех его систем, взаимосвязей между ними. В ходе такой диагностики выявляются структуральные, висцеральные, краниальные и, что немаловажно, эмбриональные повреждения. Давайте я немного поясню данные термины. Под структурой подразумеваются позвоночник, мышцы, связки и суставы. Висцера – это наши внутренние органы. Краниальные повреждения связаны с ограниченной подвижностью суставов лицевого и мозгового черепа и крестца, напряжением мозговых мембран, слабой циркуляцией сосудов мозга, сбоями колебания спинномозговой жидкости, нарушениями функций нервов. Прием взрослых длится 45-60 мин., детей 20-30 мин. С собой желательно принести результаты имеющихся обследований (МРТ, рентген, УЗИ, анализы). Если таковых нет, то это не является противопоказанием к приему у остеопата. Сдать все необходимые анализы и пройти некоторые обследования можно прямо у нас в клинике. Что касается одежды, удобнее работать, когда есть максимальный доступ к телу. Возможные варианты: нижнее белье, купальник, шорты, майка. Сеансы проходят один раз в 7-14 дней. Это время нужно организму на переадаптацию, перестройку внутренних систем после воздействия остеопата. Ж.: На форумах иногда после сеанса остеопатии помимо хороших отзывов пишут нечто вроде: «Был/а у остеопата. Ничего не понял/а. Иногда держал руки над определенной областью без движения, без нажима. Что это было? Как это понимать?» Как Вы можете прокомментировать эти вопросы и переживания пациентов? Как именно им понять, успешно ли прошло их посещение остеопата? Как быстро наступает эффект? Игонина Е.А.: Да, иногда пациенты на приеме спрашивают: «Почему Вы ничего не делаете, а только держите руками череп?» Я объясняю, что это не просто прикосновения к черепу – в этот момент проходит диагностика и работа с внутренними структурами организма, отслеживаются колебания ликвора, повреждения на уровне костей черепа и многое другое. Техники в остеопатии настолько разные, что иногда пациенты вполне чувствуют и понимают, что происходит. Но есть и такие техники, при которых, действительно, прикосновения к тканям минимальны и всё, что происходит в организме, чувствуют только руки остеопата. Часто бывает, что пациенты засыпают на сеансе и это считается нормой. По поводу наступления эффекта, могу сказать, что организмы у всех разные и, соответственно, дисфункции тоже. Поэтому у кого-то ощутимый эффект наступает уже после первого сеанса, а у кого-то – по прошествии нескольких. Ж.: Ещё один популярный вопрос в связи со скорым наступления лета. Действительно ли остеопатия способна помочь в проблеме похудения? Игонина Е.А.: Дело в том, что благодаря остеопатической коррекции гармонизируется весь организм человека. Устраняются проблемы эндокринной системы, ЖКТ, восстанавливается венозный и лимфатический отток и, что немаловажно, приходит в норму психоэмоциональный фон. Мы, тем самым, восстанавливаем нормальный обмен веществ, который, в свою очередь, является пусковым механизмом для снижения веса. Ж.: Есть ли такие заболевания, при которых остеопатия неэффективна или противопоказана? Игонина Е.А.: Есть определенные заболевания или состояния, при которых противопоказано внедряться в организм. Например, это онкологические заболевания, острые инфекционные процессы, туберкулез, кровотечения, тромбозы, острые психические заболевания. Ж.: Не могли бы Вы поделиться наиболее яркими примерами выздоровления пациентов разных возрастных категорий? Мы понимаем, что ежедневно Вы сталкиваетесь с самыми различными заболеваниями. Но, наверняка, есть наиболее яркие или, может быть, массовые случаи, в которых именно остеопатия помогает решить проблему. Игонина Е.А.: В основном, приносят малышей с жалобами на плохой сон, проблемы с кишечником, частые и обильные срыгивания, кривошеей. В поликлинике детям назначают препараты, физиолечение, но все это облегчает вышеперечисленные состояния лишь на некоторое время, поскольку не выявляется и не отрабатывается первопричина. В таких случаях во время приема я отрабатываю родовые травмы и обязательно работаю с родителями. В основном, конечно, с мамами, так как существует сильная связь «ребенок-родитель». У детей процесс выздоровления, как правило, идет намного быстрее, чем у взрослых. Ведь они открыты, «чисты», если можно так выразиться, их организм очень восприимчив. Взрослые обращаются с самыми разными проблемами: головные боли, депрессия, плохой сон, боли в позвоночнике, расстройство ЖКТ, бесплодие и т.д. Также среди моих пациентов достаточно много молодых девушек с эндокринными нарушениями. Как-то ко мне обратилась пациентка, которая два года безуспешно лечилась у гинекологов по поводу нарушения менструального цикла. Мы во время сеансов отработали компрессию черепа, эндокринную ось и эмоциональный фон – всё наладилось. С пожилыми людьми мы также работаем на улучшение качества жизни. Ж.: Екатерина Александровна, большое Вам спасибо за то, что уделили нам время и так подробно и интересно ответили на накопившиеся вопросы. Надеемся, что мы многое прояснили для наших читателей. Желаем Вам успехов и как можно больше благодарных пациентов! Игонина Е.А.: Спасибо! Желаю Вам крепкого здоровья! estedi.ru Интервью с профессионалом
Toggle navigation Главная » Интервью с профессионаломtrud22-first-step.ru интервью с профессионалами нашего городаКо дню психологов выпускаем очередную статью из рубрики «Интервью с профессионалами нашего города». Для всех, кто интересуется данной темой, мечтает работать в этой области или только находится в начале пути к ней, наша статья поможет увидеть профессию психолога изнутри.
За последние несколько лет психология стала активно развиваться, появляются специалисты по отдельно взятым направлениям, а люди начинают понимать и принимать истинное предназначение данной профессии и уже не боятся обратиться к профессионалу, чтобы разрешить личные проблемы. В доказательство этому можно привести слова из нашего весеннего интервью с одним из ведущих психологов республики — Арсеном Набиевичем Джабраиловым:
Арсен ДжабраиловПсихолог, преподаватель факультета психологии и философии ДГУ
«В нашей культуре, в целом по России, да и в Советском Союзе не было психологии как таковой. Это совсем молодая наука, которая развивается всего лишь 30 лет после большого застоя в советский период. В дореволюционное и послереволюционное время, а точнее сто лет назад, у нас была очень сильная школа психологии и выдающиеся специалисты, физиологи, ставшие на сегодняшнее время крупнейшими специалистами. Их называют элитой психологии и психофизиологии. А потом это все было прикрыто самой властью как нечто ненадобное, чуждое и буржуазное. Все, что касалось фрейдизма и бихевиоризма, воспринималось как несвойственное советскому человеку. «Советские люди не болеют, у них нет психических заболеваний». Очень сильно, например, запустили детскую психиатрию, потому что «Советские дети болеть не могут, это счастливые дети. А вот буржуазные дети болеют, потому что они сытые». Была вот такая идеология. Кроме того, у нас довольно сильное влияние института семьи – он имеет большое значение, все проблемы, большие и мелкие, решаются в семье.
До этого еще существовали такие организации, как октябрятская группа, пионерская, комсомольская и партийная дружина. Был период, когда жены могли писать письма в профсоюзную организацию по месту работы своих супругов с жалобой на то, что, например, он употребляет спиртные напитки, плохо себя ведет, недостойно обращается с членами семьи. Это была целая система воздействия и взаимодействия. Потом, когда психология стала развиваться, появилось две крайности: с одной стороны эта наука получила свое развитие, с другой — все кинулись в бизнес и совершенно не свойственные им товарно-денежные отношения. Тогда людям было непонятно, как это все делается, в принципе, как и сейчас. Стало появляться большое количество стрессовых расстройств — невротических, психических, усугубились игровая, алкогольная и наркотическая зависимости. Появилась необходимость, чтобы кто-то начал решать эти вопросы. Сегодня количество людей, обращающихся к нам за помощью, не только растет, но и качественно меняется. Люди стали лучше понимать, зачем они идут к психологу, они сами выбирают специалиста, более четко формулируют вопросы, которые задают, более точно ставят задачу перед нами. Это не может не радовать. Тем более что на сегодняшний день уже выросла целая прослойка общества, которая знает, кто такой психолог, с самого детского сада. Это люди, которым сейчас в пределах 25-35 лет. У них уже есть маленькие дети, с которыми они приходят. То есть потихоньку это набирает обороты. Потому могу сказать, что в нашем обществе прослеживается позитивная динамика в плане качественного подхода и осознания роли психолога».
Зарема ВагабоваПеринатальный и репродуктивный психолог, психолог в сфере детско-родительских отношений
— Как и почему вы решили стать психологом? — Помню, как в девятом классе решила стать юристом, а точнее адвокатом — защитником слабых и несправедливо обвиненных. Как в голливудских фильмах, после просмотра которых, собственно, это решение и пришло. Намного позже я дошла до мысли, что адвокаты защищают абсолютно разных людей, среди которых могут быть и справедливо обвиняемые. Уже в одиннадцатом классе, проведя «социальный опрос» среди сверстников и взрослых, я сделала вывод, что наш город состоит сплошь из юристов, экономистов и медиков. А вот психология – что-то новенькое и не совсем понятное. Романтика адвокатской деятельности меня не отпускала, но любопытство взяло свое, и я решила поступить на два факультета. Мой юный мозг рисовал прекрасную картину успешного юриста с психологическим образованием. Так случилось, что экзамены на факультет психологии состоялись раньше, и это стало решающим фактором, так как получив позитивный результат, я испытала такую усталость напряжения от подготовки и сдачи всех экзаменов, что решила — с меня на этот год хватит, я хочу каникул! Чутье не подвело. Я рада, что в свои шестнадцать сделала именно этот выбор. Сейчас я влюблена в свою профессию, готова посвящать этому свое время, вкладываться в дополнительное образование, супервизии и собственную терапию. Когда я задавалась вопросом о призвании, о том, что можно считать точкой отсчета, в памяти всплыли воспоминания, как я в четыре года в детском саду адаптировала новеньких в группе: успокаивала их и рассказывала, что за ними обязательно придут родители, держала их за руку и знакомила с пространством. Это такой краткий ответ на вопрос «почему?». Хочется дописать: «Психологи поймут». Все мы родом из детства. В эту профессию просто так не приходят. Как говорил уважаемый Серго Отарович Чипашвилли на «Введении в профессию», тут большая часть пришла решать свои психологические проблемы. К слову, до поступления на факультет не думала, что они у меня есть.
— По какой области психологии специализируетесь? — Я перинатальный и репродуктивный психолог и психолог в сфере детско-родительских отношений. Перинатальная психология охватывает период беременности, начиная с трех месяцев до зачатия и даже раньше, когда у родителей только формируется представление о ребенке, и до конца третьего года его жизни. Репродуктивная психология занимается психологическими аспектами нарушения репродуктивного здоровья человека. Я работаю с подготовкой и планированием беременности, беременными парами, бесплодием, подготовкой и сопровождением к процедурам ВРТ (ЭКО), психосоматикой репродуктивной сферы, невынашиванием и угрозами беременности, подготовкой к родам и послеродовому периоду, послеродовыми состояниями и депрессией, перинатальными потерями. Занимаюсь коррекцией детско-родительских отношений (от рождения), детской психосоматикой, невротическими состояниями у детей. По факту же, помимо вышеперечисленного, приходят с разными запросами. Например, проблемы в семейных и созависимых отношениях, проблемы самооценки, проблемы в сексуальной сфере мужчин и женщин, панические атаки и нарушение сна.
— Какими качествами, по-вашему, должен обладать психолог? — Первое, что вспомнилось, это три условия успешной терапии, которые выделял Карл Роджерс: искренность (конгруэнтность), безусловное положительное отношение и эмпатия. Добавлю еще — доверие клиенту, то есть вера в его способность и возможность самостоятельно справиться со своей проблемой.
— С какими проблемами чаще всего обращаются клиенты? — Сейчас часто обращаются с проблемами бесплодия (сюда же относится психологическая подготовка и сопровождение ВРТ и ЭКО), невынашивания и угрозами беременности, рисками преждевременных родов («донашивали» до оптимальных сроков для родоразрешения), со страхами родов, с послеродовыми состояниями и депрессиями, перинатальными потерями и потерями детей разных возрастов. Половина запросов бывает про детей от грудного возраста и старше, про родительские тревоги, связанные с разными аспектами: нарушения сна, питания, капризы, возрастные кризисы, адаптация к саду, частые болезни. Я работаю в связке с врачами (акушерами-гинекологами, репродуктологами, педиатрами и др.) и замечаю, что комплексный подход гораздо эффективнее. Следующая группа запросов — про семейные проблемы, насилие в семье, сексуальные проблемы, панические атаки, состояние апатии, потребность изменить что-то в жизни, а иногда человеку требуется просто сверка с собой и сонастройка «внутреннего компаса», что все в порядке и движется он в нужном направлении.
— Что помогает вам не принимать близко к сердцу чужие проблемы, а относиться к этому именно как к работе? И где черпаете силы и мотивацию работать дальше? — Силы восстанавливаю отдыхом и тем, что приносит мне ресурс. Когда нужно прийти в себя быстро, использую техники на восстановление. Поскольку я человек, любящий свою профессию, мотивация на работу у меня сама по себе высокая, я получаю удовольствие от нее, мне интересно этим заниматься и постоянно повышать свой профессиональный уровень. Я участвую в семинарах, конференциях, групповых и личных супервизиях, прохожу личную терапию. Это все и помогает оставаться в профессиональной позиции в процессе консультации. Тем более нас научили оберегать психологические границы как клиента, так и свои, и не заниматься спасательством, а двигаться в скорости клиента и доверять ему.
— Какие можете выделить особенности развития психологии в Дагестане? Каким видите ее будущее? — Психология у нас постепенно набирает популярность среди населения. Растет психологическая грамотность. Люди стали более информированы об этой профессии, стали чаще обращаться за помощью к психологам и понимать пользу и перспективы совместной работы. Заметно увеличилось количество привозимых специалистов с мастер-классами, обучающими программами, тренингами. У нынешних студентов психологических факультетов появилось больше возможностей получить качественное образование и практические навыки консультирования. Считаю, что в принципе у психологии есть будущее, востребованность в специалистах есть и будет расти. А порой, становясь случайным свидетелем на улице фраз родителей, брошенных в сторону ребенка, я понимаю, что работа у нас будет всегда.
Жупара БукинаПсихолог, дефектолог, руководитель детского развивающего центра «Домик»
— Как и почему вы решили стать психологом? — Изначально в школьные годы я хотела стать экономистом и работать в сфере управления, так как в школе мне нравилось заниматься организацией, состоять в интеллектуальных кружках, планировать, просчитывать плюсы и минусы того или иного мероприятия. Я становилась призером конкурсов среди лучших спикеров, активно участвовала в городских школьных дебатах, была призером городских и областных олимпиад. Но родители настаивали на медицинском или педагогическом образовании для меня, так как сами ими были (папа — санитарный врач, а мама психоневролог) и очень хотели отправить меня на учебу в столицу. В 2003 году я окончила школу с золотой медалью, прошла конкурс среди выпускников и поступила в Российский государственный педагогический университет имени А. И. Герцена в Санкт-Петербурге. Получив степень бакалавра психолого-педагогического образования, я решила продолжить образование и поступила в магистратуру по направлению «Психолого-педагогическая реабилитация детей с ограниченными возможностями развития». Помимо общей, детской, возрастной психологии, я углублённо черпала знания в области нейрофизиологии, патопсихологии, неврологии и дефектологии. На этом мое желание учиться привело меня в США, где я прошла стажировки по детской, специальной психологии на базе Колумбийского университета в Нью-Йорке и психоневрологического госпиталя в городе Эшвиль, штат Северная Каролина. Закончив магистратуру в Петербурге, я поступила далее в аспирантуру, и меня пригласили работать со студентами на кафедре университета и в детском образовательном учреждении города.
— По какой области психологии специализируетесь? — Я прошла специализацию по семейному консультированию. На сегодняшний день работаю с детьми-подростками с нормальным развитием и с детьми с ограниченными возможностями здоровья (ЗРР, ЗПР, аутизм, ДЦП, УО и т.д.), а также с родителями (в частности с женщинами по семейной психотерапии) в детском центре развития «Домик».
— Какими качествами, по-вашему, должен обладать психолог? — В первую очередь психолог должен понимать себя и свои потребности. Трудно быть в личностном плане одним, а в профессиональной деятельности совершенно другим. Поэтому большое значение для практического психолога имеет его духовная составляющая. По сути вся наша жизнь - это наша структура мышления, образ жизни и бесконечный духовный поиск! Невозможно понять внутренние переживания человека, обладая лишь научными знаниями, коммуникативными навыками, хотя первое не отрицает последнее. Умение понимать других людей и психологически корректно воздействовать на них происходит лишь на базе духовного пласта (искренность, принятие без остатка, толерантность, любовь, доброжелательность, сопереживание (эмпатия))!
— С какими проблемами чаще всего обращаются клиенты? — Это проблема детско-родительских отношений.
— Что помогает вам не принимать близко к сердцу чужие проблемы, а относиться к этому именно как к работе? И где черпаете силы и мотивацию работать дальше? — Мне нравится, когда клиенты восстанавливают свою целостность и начинают лучше понимать себя. Перед некоторыми жизненными сложностями, а особенно в проблемах построения гармоничных отношений с ребёнком, взрослые люди иногда чувствуют себя маленькими мальчиками и девочками, беспомощными и растерянными, начинают поступать странно и нелогично. И тогда мне кажется важным помочь им отыскать опору и найти ресурс для того, чтобы решить свои проблемы. Так тогда люди на глазах преображаются, становятся вдруг взрослыми. Внутри них что-то щелкает, и они уже знают, как справиться со своими невзгодами. Я очень люблю смотреть на этот момент переключения. Структура личности не меняется, а меняется лишь реакция на ситуацию. Человек может начать делать другие выборы, и это сильно меняет жизнь. Этим мне нравится моя профессиональная деятельность, так я наполняюсь и двигаюсь вперёд! Первые годы своей практики я переживала и проживала все изнутри. А сейчас я твёрдо убеждена, что жизнь прекрасна и любая трудность, постигшая человека - это возможность сделать её лучше во блага себя и своей семьи! Несмотря на большой поток клиентов и посетителей, я в первую очередь забочусь о себе. Так как прежде всего я женщина, которая должна любить себя и быть любимой, на что у меня строго организована и расписана вся неделя наперёд. И конечно же, люблю долгожданные выходные, которые я полностью посвящаю своей семье.
— Какие можете выделить особенности развития психологии в Дагестане? Каким видите ее будущее? — Я полюбила Дагестан всем сердцем. Мне нравится здесь все: природа, климат, а главное, люди, которые здесь живут. Я родом из Казахстана и первое время сильно скучала по нашим степям, запаху ковыля, родителям и близким, а сегодня я уже ассоциирую себя с нашим Дагестаном и его прекрасными людьми. Конечно, большую моральную помощь и поддержку мне оказывал и оказывает мой супруг, который является первоклассным врачом и специалистом в области неврологии, и его родные. Мы часто обсуждаем будущее Дагестана, перспективы развития психологии и науки в целом. В Дагестане создана крепкая база, есть свои специалисты, патриоты страны, которые хотят и могут развивать науку здесь и сейчас на благо общества. Очень надеюсь, что с помощью Всевышнего и поддержкой властей всех уровней люди науки, врачи и педагоги будут продолжать вносить свой вклад в развитие страны. И что в скором времени в Дагестане появятся новые имена, которые прославят его и продвинут уровень развития научной отрасли далеко вперёд.
Наида АкаеваДоцент кафедры общей и социальной психологии ДГУ, кандидат психологических наук, психолог-консультант психологической службы ДГУ «Пси-фактор»
— Как и почему вы решили стать психологом? — Интерес к психологии у меня возник довольно давно, когда я училась в школе. Это были девяностые годы, у нас вели дисциплину «Психология», на уроках по которой и зародилось неимоверное желание помогать людям с помощью этой науки. Благо, мне повезло, и у нас были замечательные учителя, среди которых не могу не выделить Джабраилова Арсена Набиевича, который сейчас возглавляет психологический центр ДГУ «Пси-фактор». Сейчас я осуществляю свою практическую деятельность как раз в этом месте. Несмотря на возникший тогда интерес, на факультете психологии я оказалось случайно. Когда я пошла сдавать документы в приёмную комиссию, то увидела, что в ДГУ открывается отделение психологии и набирают только 25 человек. Тогда я решила попробовать себя и поступить туда параллельно с социальным факультетом. Теперь, анализируя пройденный этап, понимаю, что это была судьба (если верить в фатальное стечение обстоятельств). Очень многие психологи приходят в свою профессию, чтобы решить свои внутриличностные проблемы. Могу сказать, что это касается в какой-то степени и меня, ведь мне пришлось делать выбор между двумя факультетами. Наверное, мне надо было сразу идти к психологу на прием, а я вместо этого поступила на факультет психологии. Уже на этапе моего профессионального становления мне стало безумно интересно — как устроен внутренний мир человека, что таится в нашем бессознательном, почему человек поступает именно так, а не иначе. В медицинском подходе наблюдается некоторый недостаток внимания, уделяемого общению с пациентом и его переживаниям. А в работе психолога как раз меньше схем и больше творчества.
— По какой области психологии специализируетесь? — Индивидуальные консультации со взрослым населением, решение личных, семейных проблем (страхи, тревожность, агрессия, неврозы, кризисные состояния и т.д.), работа с созависимым поведением, психодрама, монодрама, онлайн-консультации, проведение групповых форм работ (тренинги общения, группы встреч, группы поддержки).
— Какими качествами, по-вашему, должен обладать психолог? — Это очень важный и серьезный вопрос. Эффективность работы психолога напрямую связана с личностными особенностями специалиста. Кроме консультативной работы, я преподаю психологию студентам ДГУ и на занятиях всегда объясняю, что любая техника или любое направление психологии накладывается на личность психолога. Можно технически многое знать, но работать это не будет. Психологу очень важно личностное развитие во всех направлениях. Если все-таки обозначать важные качества психолога, то я бы назвала следующие: высокий общий и эмоциональный интеллект, умение сохранять психологическую безопасность клиента, внимательно слушать и слышать человека, терпимость, умение сопереживать и успокоить, тактичность, ответственность, наблюдательность, эмоциональная устойчивость, оптимизм и уверенность в своих силах.
— С какими проблемами чаще всего обращаются клиенты? — На самом деле, спектр проблем клиентов очень широк. И даже если клиенты приходят со схожими проблемами, то личностные качества, жизненная ситуация, ближайшее окружение у всех разное, поэтому проблема отдельного взятого человека – это индивидуальная проблема. Часто при попадании в психотравмирующую ситуацию у клиентов возникает необходимость обращения за психологической помощью. Спектр проблем достаточно широк: неуверенность в себе, конфликтность, переживание негативных эмоций, одиночество, потеря близкого человека, перфекционизм, эмоциональное выгорание, детско-родительские отношения, неврозы, психосоматические состояния, созависимое поведение, отношения между мужчиной и женщиной и многое другое.
— Что помогает вам не принимать близко к сердцу чужие проблемы, а относиться к этому именно как к работе? И где черпаете силы и мотивацию работать дальше? — Касаемо первой части вопроса, я черпаю силы в том, что люблю делать, это мне доставляет удовольствие, и это для меня ресурсное состояние. Наверное, как и для каждой женщины, основное место, в котором я набираю силы, это моя семья и особенное состояние любви. Еще важный аспект - это близкие эмоционально и духовно люди. Я могу гордиться таковыми. В этом вопросе очень помогает связь с природой и медитация. Кстати, медитацией занимаются многие психологи, и часто это состояние и является основой для накопления энергии. Для того чтобы найти, что же может стать для каждого из нас ресурсом энергии, важно ответить на три пункта: в первом укажите, что вы любите делать; во втором – что у вас получается делать хорошо; в третьем - что вам приносит материальное вознаграждение. Для меня все эти три пункта завязаны на психологии. Могу совершенно точно сказать, что надо найти работу, которая помимо источника дохода является еще и основным источником удовольствия. Мне в жизни повезло! Насчет второй части вопроса. Сегодня в этом вопросе мне помогает справиться мой долгий путь и опыт в психологии. В следующем году я буду отмечать 20-летие своего погружения в загадочный мир психологии. Хотела бы отметить и важную роль многих книг таких авторов, как Кастанеда, Гурджиев, Юнг, а также встречи с замечательными людьми, которые изменили направление мыслей и систему ценностей. Это дало понимание, что каждый в этой жизни играет свою роль, несет свое бремя и радость жизни. При профессиональной позиции психолога включается только желание помочь. Представьте, что было бы с хирургом, который плачет над каждым пациентом…
— Какие можете выделить особенности развития психологии в Дагестане? Каким видите ее будущее? — Психологическая помощь в Дагестане сегодня развивается очень активно. До недавних пор слово «психолог» имело таинственный, порой пугающий смысл. Немногие люди понимают отличие психолога от, например, психотерапевта или психиатра. В связи с этим некоторые относятся к нам с недоверием, страхами, обходят стороной. Культура обращения за психологической помощью пока еще в процессе становления. Мы наблюдаем самый настоящий бум. Сегодня на рынке много психологических центров и психологов. Но, на мой взгляд, наблюдается тенденция, при которой особенно трепетно занимаются детьми: различные развивающие занятия, тренинги, индивидуальная работа, но мало внимания уделяется родителям. А ведь именно от родителей зависит развитие и успех ребенка. Хотелось бы отметить, что растет и осознание психологами их невероятной ответственности. Если непрофессиональный психолог что-то сделает не так в своей работе, это будет не так заметно, но последствия для клиента могут быть катастрофическими. Думаю, будущее у дагестанской психологии достаточно оптимистичное. Сегодня все больше и больше профессионалов осознают важность постоянного роста, вкладываются в свое развитие, что естественно будет сказываться на эффективности работы психолога. Здесь каждому практикоориентированному психологу нужно помнить о важности изучения научных подходов. Пользуясь случаем, хотела бы поздравить всех коллег с Днем психолога, который отмечается 22 ноября. Ведь роль психологии нельзя недооценить. Это именно та область научного знания, которая «отвечает» за душевное здоровье не только человека, но и общества в целом.
Джаврият ЯхьяеваМагистр психологии
— Как и почему вы решили стать психологом? — В детстве я мечтала стать суперменом. Хотела прилетать, помогать людям и спасать их в сложных ситуациях. С возрастом желание укрепилось, а филиалом академии супергероев в Дагестане казалась ДГМА. Поэтому решено было стать врачом, и я усердно начала готовиться к поступлению в медицинский вуз. Но по счастливой случайности поступила я на психологический факультет в ДГУ. Чем больше я узнавала о психологии, о профессии психолога, тем больше убеждалась: случайности неслучайны, и если мы не достигли какой-то цели — это не конец жизни, а начало чего-то нового и ещё более важного. Психология — на 100% моё призвание, а глядя на своих преподавателей и практикующих психологов, понимала, что они — самые настоящие супергерои, способные практически силой мысли менять жизни людей. Так, бакалавриат и магистратура психологического факультета ДГУ помогли исполниться моей детской мечте. И это только начало. В университете я получила отличную базу, а теперь сама продолжаю обучение: ищу и нахожу новую информацию, изучаю специализированную литературу, смотрю онлайн-семинары и лекции, посещаю оффлайн-встречи, которые проходят в Дагестане. Выезжать за пределы республики пока не позволяют семейные обстоятельства.
— По какой области психологии специализируетесь? — С самого начала мне нравилась семейная психология, и по мере изучения предмета становилось ясно, что охватить всю тему невозможно. Поэтому встал вопрос: с какой области начать? К этому времени я вышла замуж, родила ребёнка (и не одного) (смеется), поэтому больший отклик во мне нашла женская психология, психология беременных и перинатальная психология. Отношение к беременным зачастую является стериотипным: беременяшка-гормоны-капризы. И девушки, которые решаются поговорить со своим окружением о том, что их беспокоит, получают кучу странных советов от «ешь за двоих» до «беременность это не болезнь, прекрати ныть». А между тем, эти 9 месяцев — важнейший с точки зрения психологии этап в жизни как матери, отца и всей семьи, так и самого ребёнка. Беременная девушка не находит ответы на свои вопросы и чувствует себя какой-то «не такой», «неправильной», «плохой», что, конечно, не правда. И моя задача, как психолога, выслушать её, постараться донести верную информацию, помочь справиться со страхами и предубеждениями и настроить на дальнейшее материнство.
— Какими качествами по-вашему должен обладать психолог? — Главное качество, которым должен обладать психолог — умение слушать, а точнее слышать. Слышать сердце клиента. Очень часто люди говорят одно, а на деле под их словами кроется совершенно другой смысл, нужно уметь разглядеть его и вынести правду на поверхность. Хороший психолог — это эмпат, человек, умеющий чувствовать чужое настроение, обладающий способностью поставить себя на место другого, способный сопережевать, толерантный, терпеливый, доброжелательный и наблюдательный. Важно при этом рассчитывать свои силы и не стремиться помочь всем и каждому, особенно если об этом не просят. В работе психолога важно качество, а не количество.
— С какими проблемами чаще всего обращаются клиенты? — Проблемы разные, но сводятся зачастую к «он/она меня не понимает/не хочет слушать». Постепенно с такими клиентами приходим к тому, что нужно учиться выражать, принимать, а иногда и распознавать чувства, которые они испытывают, проговаривать их с близкими людьми и не держать в себе обиды. Мамы часто обращаются с детскими страхами, беременные со страхом потери ребёнка (особенно если был подобный травмирующий опыт). В таких случаях мы с человеком работаем над причиной страха, разбираем, находим варианты, которые помогут его побороть. Родителям важно разобраться со своими переживаниями, чтобы не взращивать их в детях, которые после рассказов о бабайках и шайтанах становятся истеричными или, наоборот, замкнутыми, а потом, вырастая, сами приходят к нам на прием. Но это уже тема для отдельной статьи. (улыбается)
— Что помогает вам не принимать близко к сердцу чужие проблемы, а относиться к этому именно как к работе? И где черпаете силы и мотивацию работать дальше? — Силы, вдохновение и мотивацию даёт мне моя семья, моё окружение и Интернет. Нам повезло жить в 21 веке, когда не выходя из дома можно черпать информацию, читать, смотреть, слушать отечественных и зарубежных коллег, которые делятся своим практическим опытом. А главное, мои дети, муж, родители — вот настоящие учителя, которые каждый день подкидывают мне задачки. И тут хочешь не хочешь приходится справляться, потому что награда за правильные решения — гармония в семье и в себе самой, которые, безусловно, помогают в работе. Я ценю доверие людей, приходящих ко мне на сеанс со своими проблемами и вопросами. Ведь по-сути я — чужой для них человек, но они готовы открыть дверь в собственный мир и впустить меня туда. Но, тем не менее, войти туда и расставить по местам все, что мешает конкретному человеку, не имею права, я могу только включить свет и помочь ему разглядеть то, обо что он спотыкается, дать ему возможность осознать и принять все, что с ним происходит. В нашей работе очень важно выстраивать границы, поэтому, например, быть психологом для близких людей — не самая лучшая идея. Но даже в работе с незнакомыми людьми бывает сложно отделить личные эмоции от профессии. В таких случаях я тоже иду к психологу, а как иначе?
— Какие можете выделить особенности развития психологии в Дагестане? Каким видите ее будущее? — Психология — относительно молодая наука и ей везде приходится несладко, но сейчас даже в Дагестане, где менталитет отличается от той же средней полосы России, заметны существенные изменения. У нас почти на подкорке закреплено, что нужно быть сильным, о проблемах, тем более семейных, нельзя говорить вслух, если очень хочется, то есть, в конце-концов, бесчисленные толпы родственников. Но даже если сравнить отношение к психологии и психологам в Дагестане сейчас и пять лет назад, когда я только начинала учиться, очень заметны изменения в позиции людей. От уничижительного: «Ты что, псих — ходить к психологу?» к восхищенному: «Смотри, какая она молодец: сама ходит к психологу и ребенка отвела, современная!». Но конечно, остались и те, кто считают, что посещать специалиста, да еще и деньги за это платить — глупо. Лучше пойти к сестре/подруге/коллеге/соседке, она и выслушает, и покормит, и совет даст, вот он — лучший психолог. Но в этом и отличие соседки от профессионала: мы направляем, показываем варианты, но давать советы не вправе: каждый человек должен решать сам, что делать или не делать. Я относительно недавно в сфере психологии, и если мне виден явный прогресс, то представляю, как его ощущают те, кто практикует 10-15-20 лет. Думаю, в ближайшее время стремление и интерес наших соотечественников к улучшению своей жизни с помощью психологии продолжит расти. Сейчас человек не скрывает, что он работает с психологом, а наоборот рассказывает о своём опыте, о своих впечатлениях о происходящем. Многие даже ведут блоги в инстаграме, очень интересные, познавательные и вдохновляющие.
Другие статьи по теме: «Подготовить людей к трудностям жизни казалось мне моим долгом»
pavilionmag.ru Где найти экспертов для интервьюКопирайтер может не разбираться в теме, на которую пишет. Но нельзя допускать в статье неправдивую информацию или домыслы автора — это непрофессионально. Представьте, если бы в суде выносили приговоры, опираясь не на факты, а на предположения судьи. Но вместо этого проводят расследование, опрашивают свидетелей, нанимают экспертов. Это правильно и честно.Авторы тоже должны быть честными с читателями и заказчиками. Поэтому в статьях используйте только авторитетную информацию и, если надо, обращайтесь за помощью к экспертам. Эксперт — это специалист в каком-либо вопросе, человек, который имеет дело с вашей темой на практике. Он не обязательно должен иметь регалии и ученую степень, главное — хорошо разбираться в теме. К примеру, врач, лечащий в больнице людей, — эксперт в медицине, а продавец БАДов — нет. Зато продавец БАДов может проконсультировать вас по продажам или дать интервью как специалист по холодным звонкам. Для статьи «Как выжить зимой на улице» лучшими экспертами будут бездомные — все зависит от задачи. Ищите авторитетное мнение, даже при небольших сомнениях в фактах. Лучше потратить немного времени и спросить эксперта, чем обмануть своего читателя. А найти нужного человека можно этими проверенными способами. СоцсетиНапишите объявление. Опубликуйте пост в соцсетях, опишите, кого ищите и зачем, попросите вам помочь. Даже если среди ваших друзей и подписчиков не окажется нужного эксперта, они могут кого-то посоветовать. Попросите друзей сделать репост, тогда охват поста и шансов на успех будет больше. В Фейсбуке с помощью таких постов находят работу, нужных людей и даже угнанные автомобили (источник → статья в интернет-журнале Ain).
«Сила Фейсбука» поможет найти эксперта Используйте поиск. Многие эксперты продвигаются в соцсетях, вы найдете их через поиск.
Найти нужного эксперта для интервью можно даже в Истаграм Найдите сообщества. Попробуйте поискать экспертов в специальных сообществах. Во Вконтакте паблики «Подслушано» часто объединяют людей одной профессии. Выберите активные группы с открытыми комментариями и напишите вашу просьбу через «Предложить новость».
Экспертов для интервью можно найти во Вконтакте в пабликах формата «Подслушано» В Фейсбуке есть сообщество «Помогите журналисту», в котором ищут экспертов журналисты, пиарщики, копирайтеры. Сделайте пост и опишите, кого вы ищите. Вам могут помочь контактами или полезными советами. Сервисы по поиску экспертовPressfeed. На этом сайте журналисты и эксперты находят друг друга. Первые получают интервью или комментарии для своих статей, вторые — возможность бесплатно попиариться. Чтобы оставить запрос для экспертов, зарегистрируйтесь на сайте как журналист, нажмите «Добавить запрос» и заполните поля. Ждите ответов экспертов.
После добавления ваш запрос появится в ленте Можно самому найти эксперта и задать ему вопросы. Для этого перейдите в раздел меню «Люди → Эксперты» и введите тематику в строке поиска. Найдите подходящего эксперта и нажмите «Написать».
На Pressfeed можно искать экспертов нужной тематики и связываться с ними лично Deadline.media. Более молодой аналог Pressfeed. Здесь также можно найти экспертов, но сначала нужно пройти регистрацию, указать СМИ, для которого вы пишите, и дождаться модерации. После этого будет доступен весь функционал сайта: вы сможете делать запросы на интервью или комментарии и связываться с экспертами лично.
Изучайте профили экспертов, находите нужных и пишите им личные сообщения Опубликованные интервьюПопробуйте поискать уже опубликованные интервью. Так вы найдете людей, которые когда-то уже согласились поделиться опытом с другими и, вероятно, смогут помочь и вам. По имени, фамилии, городу и другим данным, например, названию компании или профессии, можно найти эксперта в соцсетях и попросить ответить на вопросы.
Если нужно взять интервью у молодого стартапера, поищите уже опубликованные материалы на Спарке или vc-ru Прочитайте, что уже публиковали, но не дублируйте, даже если ваша тема похожа. Отметьте, что не спросил предыдущий журналист, или прочтите комментарии к статье. Читатели могли задать интересные вопросы, осветите их в своем интервью. ФорумыУ экспертов может не быть профиля на Pressfeed и в соцсетях. Но на профессиональные форумы заходят многие. Там можно найти бухгалтеров, юристов, врачей, учителей и других экспертов, которые не относятся к интернет-профессиям. Найдите несколько проффорумов, зарегистрируйтесь, создайте обсуждения и ждите, пока кто-нибудь откликнется.
Здесь можно найти эксперта для интервью Серьезный недостаток этого метода — все может затянуться. Некоторые обсуждения «висят» по несколько лет. Поиск по сайтам нужной тематикиВбейте в поиск интересующую вас тематику. Откройте несколько сайтов и просмотрите контакты. Иногда на сайтах есть контакты руководителя или пресс-центра. Если указаны только имя и фамилия руководителя, попробуйте найти его через соцсети и попросите об интервью.
На сайте бухгалтерских услуг есть контакты руководителей Связаться через соцсети лучше, чем написать email. Письмо может попасть в спам, потеряться или остаться незамеченным, а на личное сообщение во Вконтакте или Фейсбуке обычно сразу реагируют.
Я нашла контакты руководителя «Мосигры» на сайте, написала ему через Вконтакте и взяла интервью для статьи Советы
Первый пост был написан на скорую руку и без картинки, он не получил ни одного комментария. Второй я оформила интересней и получила хороший материал для статьи Мне чаще всего удается найти экспертов через соцсети — Фейсбук и Вконтакте. А какими методами пользуетесь вы? Поделитесь в комментариях, как вы находите экспертов для интервью и какие способы работают лучше. ru.content.guru Интервью с представителями профессий - Проект «Выбор - Профессия
Интервью с врачом - педиатромПрестиж каждой профессии определяется ее значимостью для общества. Исходя из этого, не найти профессии более уважаемой и востребованной, чем врач. Именно врачам мы доверяем свое здоровье и здоровье детей. Педиатр Ольга Сергеевна рассказала о том, как надо относиться к своей работе, о доверии к медикам и о счастье заниматься любимым делом. -Ольга Сергеевна, чем именно занимается врач-педиатр? – Задача – профилактика болезней и поддержание здоровья детей. В наши обязанности входит проведение профилактических осмотров, вакцинопрофилактики, туберкулинодиагностики, флюорографического обследования. Также мы оказываем помощь детям, обратившимся в медицинский кабинет. Самое ценное в нашей работе — общение с детьми и забота о них. - Педиатрия — это именно то, чем вы хотели заниматься в жизни? – Пожалуй, так и есть. Я люблю свою профессию. Меня семь лет учили, как лечить людей, и я больше ничего не желаю. Мне нравится общаться с детьми, они же все такие разные, с ними интересно! Каждый год с нетерпением ожидаю конца лета, чтобы снова прийти работать в детские коллективы. Когда наблюдаешь одних и тех же ребят из года в год, они узнают тебя, улыбаются, здороваются. Бывает, идешь по поликлинике, а они шепчут родителям: «А этот доктор к нам приходила». Приятно. - Скажите, насколько высока сегодняшняя врачебная нагрузка? – В связи с повышением рождаемости нагрузка педиатров значительно увеличилась. У каждого врача на участке от 800 до 1000 детей, из них 60–100 – дети до года.. - А велик ли в современном обществе престиж медицинской профессии? – Еще с древности считалось, что врач — это самая гуманная профессия. Мы должны направлять все свои знания на сохранение здоровья людей. Мне искренне хочется, чтобы наши пациенты относились к нам именно так, с уважением. Ведь врача и его умения не заменит никто. - Но во многом престиж профессии определяется социальным статусом… – Врачи всегда были интеллигенцией, а значит — действовали не из корыстных побуждений, но по зову сердца и совести. Медицина — это не та профессия, где можно сидеть за зарплату. Мы ничего не продаем, мы служим людям. И молодые люди, идущие в профессию, должны это понимать.
Интервью с автомехаником.
- Что бы Вы могли рассказать об автомеханике? - У меня за спиной долгие годы практики. Когда-то молодым я решал, куда мне поступать, меньше всего я думал об этой профессии. Как-то мне казалось, что там практически ничего не надо уметь, а только ходить все время грязным, чумазым, да копаться во внутренностях машин. Потом, когда началась учеба, когда преподаватели стали рассказывать нам о видах смазок, о работе машин… О том, что там в них происходит во время движения, мне все это стало казаться необыкновенно интересным и я стал воспринимать это как музыку. А детали как клавиши музыкальных инструментов, без которых музыки не будет. - Вы сказали, что меньше всего представляли себя именно в этой профессии. Так что же все-таки подтолкнуло вас выбрать именно ее? - Дело в том, что изначально, в школе я занимался музыкой, хотел поступать в музыкальное училище, но туда меня не приняли: не хватило баллов. Решил выбрать профессию всегда нужную. - Что входит в обязанности автомеханика? - Вообще у меня весьма обширный круг обязанностей. Дело в том, что настоящий автомеханик должен быть специалистом широкого профиля. Это и автоэлектрик, и моторист, и вулканизаторщик. То есть все это уметь и при этом координировать работу младших коллег. - Как Вы считаете, каким людям стоит пробовать найти себя в этой профессии? И какие школьные предметы пригодятся тем, кто уже решил стать автомехаником? - Я думаю, что обязательными будут все точные науки. И физика с химией, и математика. Но, конечно, о литературе я бы тоже не стал забывать. Потому, что моя профессия – это не только работа с машинами. Это в первую очередь работа с людьми, доверяющими тебе эти машины. Бывает, что отличные специалисты в своем деле иногда не могут подобрать необходимых слов. А что касается требований, то тут каких-то конкретных требований-то и нет. Потому что приходят работать люди всякие, и потом либо крепнут, либо отсеиваются. Но точно могу сказать, что человек должен быть сильным, с хорошим зрением. Опять-таки, память должна быть, реакция отличная. Неусидчивым и лентяям трудно придется, потому что работа кропотливая очень. А так, в принципе, какие требования?.. Главное, к технике с душой надо относиться. - Какие, с Вашей точки зрения, есть в данной профессии плюсы и минусы? - Несомненный плюс, и думаю, в этом со мной многие согласны будут, что профессия сейчас крайне востребована, и работу найти легче, чем скажем, художнику. Минус в том, что выходных практически нет, сильно устаешь, но, справедливости ради, и зарабатываешь достойно. Хотя, для близких и хобби, если у кого есть, времени практически не остается. На большинстве СТО работают шесть дней в неделю. Есть и такие, где вообще без выходных. С восьми – девяти и до… До тех пор, пока не окончишь свою работу. Потому что человеку-то в принципе, не очень интересно знать, что ты устал, и у него на свою машину зачастую уже планы есть, и он ее к обещанному числу ждет. А так как машин сейчас много, то и работы у нас хватает.
Интервью с представителем профессии «Менеджер»Я взяла интервью у своей мамы, которая является представителем данной профессии. Моя мама уже 10 лет с удовольствием работает в этой сфере. -Как называется Ваша профессия? -Менеджер по закупкам товара -Что повлияло на ваш выбор профессии? -На мой выбор профессии повлияла потребность работников в этой сфере деятельности -Какой путь получения профессии Вы прошли? Что Вы знали об этой профессии? -Перед тем, как приступить к работе, нужно было пройти необходимые курсы, и только после этого, я смогла стать менеджером. Я имела достаточно хорошее представление о профессии, т.к. не раз приходилось иметь дело с работниками отрасли торговли. -Какой тип человека может заниматься этой работой с удовольствием? Какой должен избегать её? - В любой работе главное – это ответственность. С удовольствием ей будет заниматься человек энергичный и коммуникабельный. Соответственно, тем, у кого нет данных качеств, стоит ее избегать. -Повторили бы Вы свой выбор сегодня, если бы была возможность все пройти сначала? -Да, я никогда не жалела о своем выборе.
profi.tgl.net.ru «Образование — это образ будущего» — интервью с экспертомНе секрет, что победителем «битвы за будущее» станет тот, кто будет иметь в своём распоряжении наибольшее количество максимально развитых мозгов — учёных, инженеров, технологов, педагогов, представителей самых разных отраслей человеческой цивилизации. Наряду с уже укоренившимся понятием «хай-тек» в употребление всё больше входит термин «хай-хьюм» (high-hum — высокие гуманитарные технологии). Им обозначается совокупность знаний, духовных и культурных ценностей, а также методов передачи информации, организующих людей и побуждающих их к определённой коллективной деятельности. Что делается в России в этой сфере, к какой именно системе образования должны мы стремиться? Об этом EADaily беседует с методологом Юрием Сергеевым (член наблюдательного совета Института Шифферса), специализирующемся на внедрении новых гуманитарных технологий. -Юрий, скажите два слова о себе… -В контексте этого интервью важно обратить внимание на следующие аспекты моей биграфии. Я являюсь «адептом» системно-мыследеятельностного подхода, разработанного Георгием Петровичем Щедровицким. Это российская уникальная школа методологии, которая показала свою эффективность в различных сферах. Мой профессиональный опыт включает следующие этапы. Во-первых, это разработка и апробация новых образовательных технологий в рамках научной работы НИИ, роль — научный сотрудник. Во-вторых, управленческий и стратегический консалтинг государственных структур и промышленных корпораций (таких как РУСГИДРО, РЖД, КЭР-ХОЛДИНГ, РОССЕТИ). В третьих, мониторинг исполнения правительством указов и поручений президента, в том числе в сфере образования. В пятых, опыт анализа передовых западных образовательных гуманитарных технологий. За последние пять лет мы с коллегами фактически сумели внедрить в практику передовую технологию обучения старшеклассников работе в инженерно-конструкторских проектах. -А что вообще представляют из себя современные образовательные технологии? -Начнём с того, что образование сегодня является одной из тех тем, вокруг которых разворачиваются наиболее яростные дискуссии — по остроте не уступающие спорам вокруг политики и футбола. Тем не менее, несмотря на безусловную важность таких вопросов как ЕГЭ, зарплаты учителей, строительство новых школ, основное «ядро» темы (то, что определяет реальное качество образования) практически не попадает в поле общественного обсуждения. Более того, это «ядро» также практически не представлено в управленческой повестке развития образования. -Вы можете разъяснить, в чём заключается суть упоминаемого вами «ядра»? -Я веду речь о гуманитарных образовательных технологиях. Их важность я хочу пояснить посредством примера из другой отрасли. Сейчас важнейшим источником дохода нашего государства является его нефтяная промышленность. И когда мы обсуждаем ситуацию в этой сфере, то понимаем, что все определяется тем, может ли отдельно взятая страна добывать сложноизвлекаемые запасы нефти (сланцевой, битуминозной), вести разработки на шельфе. Есть ли у отдельно взятого государства необходимые для этого технологии? С некоторых пор в гуманитарной сфере всё очень похоже. Уровень развития гуманитарных практик сегодня вполне позволяют включить ученика-старшеклассника в проведение исследований на научном «фронтире», позволить ему участвовать в совершении научных открытий. Это теперь вполне возможно. Причём школьник способен принимать активное участие в работе, а не выступать в роли статиста, как это нередко бывает с аспирантами и лаборантами в наших научных организациях. А теперь представим себе: что старшеклассник c подобным опытом будет способен сделать, когда он достигнет возраста, в котором в России принято «официально заниматься наукой»? -Да, впечатляет… -Приведём другой пример. Мы имели опыт работы с гуманитарной методикой, автор которой научился выявлять нацистские молодёжные группировки — и, далее, за счет специальной (кстати, не очень продолжительной по времени) работы «переключать» их из стиля жизни «нациков» в военно-патриотические сообщества. То есть, перенаправлять жизненную трассу молодых людей из тюремного направления в вектор службы в специальных военных подразделениях. Достигнуть такого эффекта получается за счет «особого» обсуждения с ними истории и передачи «особого понимания» современной общественно-политической ситуации. -Возникает вопрос, почему такую задачу нельзя решить в рамках школьных курсов истории и обществознания? -Да, этот вопрос совершенно закономерный. Что мешает включить школьников в реальную исследовательскую, конструкторскую, проектную работу в старших классах — с учётом того, что это уже возможно делать, что есть люди, которые умеют это делать? Проблема состоит в том, что такие решения пока не технологизированы. То есть, они не могут тиражироваться в системе образования, поскольку обычно ими владеют небольшие группы разработчиков. Более того, действующая государственная система образования никак, увы, не способствует внедрению и тиражированию современных гуманитарных технологий. С этой точки зрения ситуацию в образовании можно охарактеризовать следующим образом. Есть множество указов и поручений президента, наиболее важные из которых задают счётные показатели развития системы. К ним, в первую очередь, относятся указы, требующие вывести зарплаты педагогов до среднерегионального уровня, ликвидировать очереди в детские сады, охватить определённый процент детей дополнительным образованием и т. п. Большая часть усилий направлена на достижение этих показателей — поскольку контроль исполнения указов и поручений президента ведётся достаточно жестко. Достижение счётных показателей — это, с одной стороны, латание «дыр», которые накопились за прошедшие годы, с другой — рост и расширение существующей системы. Безусловно это необходимо делать, но нам остро не хватает качественного скачка в развитии системы. -Почему же не получается совершить этот скачок? -Тут важно понимать, что значительная часть того, что делается в нашей системе образования — типичный фиктивно-демонстративный продукт. В первую очередь, это относится к задачам, которые призваны развивать содержание образования. Например, в ответ на жалобы работодателей о том, что вузы готовят некачественных работников, были созданы образовательные кластеры. Наше исследование результатов их деятельности, проводившееся на примере одного из регионов, показало, что кластеры созданы, связь с работодателями выстроена, задачи выполнены. Тем не менее, в стратегии развития нефтяной промышленности региона на следующие пять лет зафиксированы, относительно системы образования, те же самые проблемы, которые вроде бы уже были «решены» за счёт кластеров. Мы опросили работодателей и преподавателей вузов. Выяснилось, что связь с предприятиями существует преимущественно на бумаге. А из-за необходимости повысить зарплату до среднерегиональной вузы сократили персонал и загрузили оставшихся преподавателей аудиторными часами, плюс выросла отчётность. В результате, те, кто ранее по личной инициативе старался выстраивать связи с промышленностью, теперь физически не имеют на это времени. -Да, невесело… -Ещё один пример механизма, который в значительной части работает вхолостую — это система повышения квалификации. Согласно законодательству, педагоги обязаны раз в несколько лет проходить через процедуру повышения квалификации. Казалось бы, это и есть необходимый механизм развития образования, через него должны транслироваться новые практики и технологии. Но поскольку организации, повышающие квалификацию, заинтересованы в том, чтобы к ним и в дальнейшем направляли учителей, они выдают «корочки» всем, кто пришёл — независимо от результата обучения. К сожалению, процессы оптимизации и бюрократизации вытеснили из «системной», прошу прощения за тавтологию, системы образования коллективы, которые были способны создавать опережающие решения. Несколько лет потребовалось, чтобы коллективы перегруппировались, и сейчас очень многие одарённые педагоги работают в федеральных «несистемных» проектах, таких как «Месторождение талантов», «Сириус», «Иннопрактика», «Кванториумы», «Лифт в будущее», ЦМИТы. Конечно, это очень хорошо, что появились статусные площадки, на которых стало возможным представить лучшие разработки. Но проблема создания гуманитарных технологий и их тиражирования всё равно не решена. -Сложны ли современные гуманитарные технологии? -Да, и очень. Их можно сравнить с передовыми технологиями в сфере добычи нефти. Сейчас, для того, чтобы разрабатывать сложное месторождение, недостаточно купить «железки» и их установить. Месторождения уникальные, каждый раз требуется индивидуальная разработка решений. И если у компании есть бюджет, но нет людей, способных провести исследования и разработать такие решения, то самое современное оборудование окажется бесполезным. В технической сфере важнейшее значение начинают приобретать люди. В гуманитарной технологии всё то же самое, но «железки» отсутствуют. Вся технология «живёт» в людях. Уровень сложности не позволяет написать учебник и распространять технологию через тираж книги или даже через чтение лекций, как это устроено в рамках курсов повышения квалификации. Необходима живая передача с демонстрацией способов работы, требуется авторское сопровождение процесса внедрения, особая юридическая схема защиты права собственности авторов на гуманитарную технологию, особая финансовая схема, поощряющая тех, кто начинает применять эту технологию в своей работе. Кстати, российское патентное право не позволяет защищать гуманитарные разработки — и это отдельная сложнейшая проблема. Необходима разработка особой финансовой схемы: поскольку те, кому передаётся технология, должны быть заинтересованы в совершении «сверхусилия» для её освоения и дальнейшего применения. Таким образом, ключевой вызов, который стоит сегодня перед системой образования — это научиться превращать в технологии те опережающие практики и решения, которые уже есть и представлены на лучших федеральных площадках. Видимо, для этого необходим специальный центр создания и трансфера технологий. ▼ читать продолжение новости ▼-Вам принадлежит выражение «образование — больше чем образование». Как следует его понимать? -Гуманитарные технологии в сфере образования могут кардинально изменить мир в XXI веке. Известно, что высшее образование в США, Англии и в ряде других стран — это очень прибыльный бизнес. В лучших вузах данных государств обучается множество иностранных студентов. Для развития международного сотрудничества нам тоже было бы крайне полезно, чтобы в наших вузах училась будущая интеллектуальная, политическая и деловая элита других стран. Многие иностранные проекты российских компаний, работающих на международном рынке, до сих пор опираются на «задел» времен Варшавского договора, когда очень многие африканские и азиатские студенты проходили обучение в советских вузах. Очевидно, что сложившийся международный рынок высшего образования сегодня оказывает серьёзное влияние на экономические и политические отношения в мире. Согласно исследованиям британского социолога Бенедикта Андерсона именно различные системы образования являлись одним из важнейших факторов формирования современных национальных государств в XIX и XX веках. Иными словами предыдущие образовательные формации, построенные на старых принципах, оказывали и оказывают мощнейшее воздействие на ситуацию в мире. -А можно представить это более наглядным образом? -Ну, попробуем представить, что появляются гуманитарные образовательные технологии, которые могут быть переданы в другую страну — например, в одно из развивающихся африканских государств. Эти технологии позволят данному государству в течение пятнадцати лет подготовить в собственной системе образования (а не в России, США или Англии) инженерные команды, способные создать современную инфраструктуру и конкурентоспособную на мировом уровне промышленность. Подобное серьёзно изменит картину международных отношений. Очевидно, что в этом случае образование перестаёт быть просто образованием, оно входит в сферу международных отношений, технологического и экономического лидерства, безопасности. -Что уже сейчас понятно про образование будущего? -Во-первых, образовательный результат будет смещён от предметного знания (знания математики, физики, географии) к тому, что в Федеральном государственном образовательном стандарте РФ называется «метапредметным результатом». Надо сказать, что ФГОС оказался достаточно прогрессивным и определил многие передовые направления развития нашего образования. К сожалению, пока что его внедрение носит преимущественно фиктивный характер — по крайней мере, в части метапредметности, проектной и исследовательской деятельности, которые согласно стандарту должны были появиться в общем образовании. Иными словами, значительный акцент должен делаться на развитии способностей мышления, коммуникации, рефлексии, понимания и т. п. Однажды мы проводили эксперимент. Стихотворение Пушкина, которое по программе проходят в 8-м классе, было предложено «понять» десяти- и одиннадцатиклассникам. Они должны были объяснить, в чём смысл стихотворения, но ни один из учащихся с этой задачей не справился. После тридцатиминутного обсуждения полную версию понимания сумела выработать студентка третьего курса филологического факультета. Самое интересное, что преподаватели литературы, присутствовавшие на эксперименте, тоже не смогли предложить полную версию понимания. Возникает вопрос: а что тогда проходят в 8-м классе в плане «понимания»? -Что ещё можно сказать о том, какое именно образование нам надо? -Вторая важная особенность — это работа с другими «единицами». Если сегодня «единицей» работы системы образования на любом её уровне является выпускник, то в будущем, видимо, таковой станет полипрофессиональная команда. Возможно, эта команда окажется международной, распределённой и организованной сетевым образом. Проблема необходимости работать с другой единицей уже проявилась в ситуации, когда создавалась олимпиада Национальной технологической инициативы (НТИ). В основе олимпиады лежит состязание инженерных команд, которые должны не просто решить сложные задачи по физике или химии, а обязаны разработать полноценное техническое решение, изготовить его «в железе» и продемонстрировать его эффективность. В рамках действующего законодательства засчитывать результат победившей команде невозможно, поскольку право на поступление в вуз получает индивидуальный победитель олимпиады, а не команда. Третья важная особенность — это социально-компетентностное конструирование… -Что это значит? -В настоящий момент в политическом дискурсе постоянно фигурирует мотив о необходимости готовить инженеров. На это выделяются деньги, даже обсуждается вопрос закрытия юридических и экономических специальностей в технических вузах. России, действительно, в настоящее время необходимо обеспечить технологический и промышленный рывок. Но проблема состоит в том, что выпуск огромного количества инженеров этот рывок обеспечить не способен. Для того, чтобы многочисленные подготовленные в вузах инженеры оказались востребованы (а не пошли по следам плохих юристов и экономистов в официанты), необходимо, чтобы кто-то разработал и запустил проекты и программы промышленного развития — причём такие, которые окажутся конкурентоспособны в глобальной экономике. А это означает, что необходимо подготовить команды топ-уровня — тех, кто такие проекты и программы разработает. При этом очевидно, что для того, чтобы создать новое промышленное предприятие, отрасль или кластер не меньше, чем инженеры (причём, топ-уровня) нужны юристы, экономисты и финансисты — тоже не совсем такие, каких выпускают сегодня наши вузы. Скорее всего, топовые команды будут готовиться не из выпускников школ, а из молодых управленцев из промышленных корпораций, молодых ученых и инженеров, прошедших специальный отбор. Кроме того, важно понимать, что новые отрасли или кластеры не возникают на пустом месте. Они всегда формируются на пересечении существующих отраслей промышленности. Поэтому, при кадровом конструировании команд, которые будут создавать, например, водородную энергетику, очень важно их «завязать» на профессиональные сообщества из угольной промышленности, гидро- и атомной энергетики, машиностроения. То есть отбор надо провести из молодых управленцев из этих сфер, чтобы при формировании новой отрасли у них были горизонтальные связи с контрагентами. -А какова может быть программа-минимум на ближайшие годы для нашего образования? -Сегодня идет много обсуждений вокруг проекта «5−100», согласно которому пять российских вузов должны войти в топ-100 мировых рейтингов (ARWU, TIMES, QS). Очевидно, что это подразумевает движение в логике догоняющего развития. Игра на этом поле в логике опережающего развития может состоять, например, в создании международного рейтинга Национальной технологической инициативы (а лучше Глобальной технологической инициативы), оценивающего вклад вузов в формирование новых отраслей промышленности, которые будут определять будущее. Тут нужно исходить из двух основных мыслей. Во первых, в области образования появляются решения и разработки, которые способны обеспечить просто фантастическое, по нынешним меркам, развитие человеческого капитала. Во-вторых, в настоящее время опережающие разработки в образовании существуют в единичных или «мелкосерийных» версиях. Масштабное тиражирование возможно исключительно при создании гуманитарных технологий. Но «ростки будущего» есть уже сейчас. -Приведите пример успешной технологизации, которая существует уже сегодня? -Для этого необходимо обратить внимание на рынок английского языка. В России обучение английскому языку в условиях существующей системы образования дает крайне плохой результат. Люди учат язык в школе, в вузе, в аспирантуре и потом вынуждены идти еще и на дополнительные курсы. Поэтому, спрос на качественные языковые курсы колоссальный. За последние пять-десять лет рынок курсов, особенно в Москве консолидировался за счет того, что на него пришли иностранные франшизы и филиалы. Франшиза сочетает в себе качественную методику обучения языку, бренд и маркетинг, обучение персонала франчайзи, готовую бизнес-модель. Проблема интеллектуальной собственности решается очень разными способами. Например, франшиза, по которой лично я сам учился разговорной речи (надо сказать очень быстро и качественно), защищала свои права за счет того, что ни персоналу, ни студентам не предоставлялись никакие печатные материалы. Всё обучение строилось на конспектах. Это, конечно, не защищает полностью от копирования методики, но сильно ее затрудняет. -А другие примеры? -Еще один пример — это выездные инженерно-конструкторские проектные школы для талантливых старшеклассников. Нашей команде и нашим партнерам удалось добиться того, что они теперь проводятся регулярно. К сожалению, пока мы не имеем большого охвата, но процесс расширения уже запущен. В этом году мы уже начали работать над передачей этих технологий в регионы. Таким образом, примеры успешного тиражирования гуманитарных технологий на российском рынке уже присутствуют. Вопрос состоит в том, удастся ли в системе образования правильно расставить приоритеты и наконец начать заниматься самым главным, а не различными второстепенными вещами. eadaily.com Интервью со специалистомВы находитесь: Главная / Интервью со специалистом
Показать еще www.biokrasota.ru
|